Группа крови на рукаве: почему Цой и Высоцкий — «совок»
Все наши советские фетиши — не более чем якоря этого «совка». Сейчас начнём заведомо «воспламеняющую» тему.
Примечание. Дорогая редакция не имеет единого мнения по затронутому здесь вопросу. Это мнение одного из наших авторов.
Татьяна Деркач
Сейчас, наверное, кому-то сейчас очень больно. И мне не в последнюю очередь. Директор института национальной памяти Владимир Вьятрович назвал Высоцкого, Цоя и Булгакова «изящными щупальцами "русского мира"». Это очень обидело многих патриотов Украины: руки прочь от Цоя, Булгаков — наше всё, Высоцкий — кривое зеркало «совка», и всё такое. И вообще, нечего нам навязывать, что нам слушать, смотреть и читать.
И, тем не менее, все наши советские фетиши — не более чем якоря этого «совка». От «совка», кстати, неотъемлемые. Атавизмы и рудименты. Хвоста уже нет, но хаб на копчике ещё не зарос.
«Группа крови» занимает одно из первых мест в рейтинге ста лучших рок-песен ХХ века в СССР. О чём она — одному Богу известно. Одни говорят, что о войне в Афганистане, другие — о наркомане, спрыгивающем с иглы. Сегодня для меня лично это гимн российского «ихтамнета», взявшего ипотеку и отрабатывающего её на Донбассе. Группа крови на рукаве, порядковый номер на рукаве — и то не у всех. Да, представьте, в пятнах Роршаха я вижу войну на Донбассе. Подозреваю, что не я одна. Что, кстати, случилось в конечном итоге со всеми этими Бутусовыми, Сукачёвыми, «Агатами Кристи», «Алисами», Чичериными и прочими культовыми личностями российского рока? То-то же. Уж сколько их упало в эту бездну. И уже всё равно, что они там пафосно пели перед распадом Совка. Как оказывается, протестная конъюнктура в Совке — это тоже конъюнктура. Выпуск пара в свисток. «Виктор Цой, благослови застой!» — кто это помнит? Кто может объяснить причину появления этой фразы? А я её помню уже почти 30 лет. Почему-то так устроен мозг, что помню.
Высоцкий, которого любит обыватель — это Аркадий Райкин в шансоне. Ему давали гастролировать, в том числе за границей. Он выпускал пластинки на фирме «Мелодия». Да где ж он антисоветчик? И да, я любила Высоцкого, с его жирафом, которому видней, с бедой на весеннем льду, и с полями, постеленными влюбленным. Ритм и юмор Высоцкого явно выигрывали на фоне занудных ВИА «Поющие усы». Но однажды (уже шла война на Донбассе, ага) я словила себя на том, что пою «Как по Волге-матушке, по реке-кормилице все суда с товарами, струги да ладьи…». Тьфу, изыди, сатана!
А на этой песне я росла:
Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день — это сказки для старших,
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.
Про судный день — хорошо сказано. В россии до сих пор не верят про судный день. Потому что «куда захотят». «Дедывоевали».
Потом кто-то подарил книгу стихов Высоцкого, и я познакомилась с его псевдотюремной лирикой — «Зэка Васильев и Петров зэка»: «Нас каждый день мордуют уголовники, а главный врач зовёт к себе в любовники». Подростковый мозг не справлялся с постановкой вопроса — и с сексуальной, и с иерархической. Потом оказалось, что Высоцкий и не воевал, и не сидел. Но удачно имитировал военно-уголовную романтику. Это сейчас в россии популярен литературный жанр с попаданцами. А в конце 1970-х роль попаданца сыграл в том числе Высоцкий. А вы помните его в фильме «Интервенция»? Вишенкой на торте стала роль циничного МУРовца Жеглова в «Месте встречи изменить нельзя». Там он больше похож на охотника, чем на стража закона — без грамма эмпатии, с очень размытой палитрой моральных принципов. Он убил Левченко как охотник — не удержал азарт. Да понимаю, это не он, это Говорухин с Вайнерами. Но он же не отказался от роли, сыграл. «Ты убил человека. — Я убил бандита». А сейчас его соотечественники вот так убивают «укрофашистов». Да-да, не показывайте мне пятна Роршаха.
А ещё есть Тальков, Валентин Пикуль (зачитывалась «Фаворитом» до умопомрачения), «Ирония судьбы» (из дня сегодняшнего этот невротический трэшак смотреть очень тяжело без барбовала)… Да, как историческая хроника, описывающая интеллектуально-моральные судороги среднестатистического советского человека, это, наверное, интересно. Но если это смотришь или читаешь без специфического научного интереса — один немой вопрос в конце: «Как мы в этом маразме жили???». Ни Цой, ни Высоцкий, ни Тальков не были могильщиками Совка. Они были просто его обратной стороной, непарадной, неофициальной. Им просто дали показать наше второе лицо. Мистер Джекилл и мистер Хайд. Двуликий Янус. И они прекрасно объясняют, почему мы все провалились в чёрную дыру в начале 1990-х. Настоящие разрушители Совка сидели, принудительно лечились в психиатрических клиниках, а не записывались на студии «Мелодия».
В силу возраста отношу себя к птеродактилям — видела Брежнева живьём. Но у меня поздние дети. И они, спрашивая о Совке, интуитивно ставят правильно вопрос: «Мам, а в вашей старине (древности) мобильные телефоны были?». Нет, лапочки, у нас в древности не было ни интернета, ни Google, ни мобилок — ничего. Потому что товарищ Брежнев, которого ваша мама видела живьём, засунул величие своей страны в Афганистан. И получили мы по своему величию технологическими санкциями. Поэтому в нашей великой стране ЭВМ обслуживало 30 человек, как пирамиду Хеопса. Зато у нас были Анжела Дэвис, Фидель Кастро, Патрис Лумумба, Чарльз Хайдер. Высоцкий, Д’Артаньян, мушкетёры, гардемарины, неуловимые мстители, панфиловцы, «дедывоевали». Разве что Шерлок Холмс был хорош. А миелофон мы просрали.
Кстати, при Сталине, говорят, был очень вкусный пломбир, по 19 копеек. Ёшкин кот, так и вижу фотошоп картины Верещагина «Апофеоз войны» с этой мороженкой на верхушечке горы из черепов.
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.
