Вообще-то, водоснабжение районов города, канализованных в самотёки Диканёвской станции, сначала полностью прекращать не планировалось. Байбиков был против этого категорически: «Мы должны только ограничить водоснабжение, например, подавать воду по два часа в сутки» - постоянно заявлял он на оперативках. Но, это, как выяснилось, это была дохлая идея. После пробного пуска водонасосных станций на заявленные два часа выяснилось, что до верхних этажей многоэтажек вода дойти не успевает, а из кранов тех, кто пониже, идёт густая, тёмно-коричневого цвета субстанция, которую использовать кроме, как для смыва в унитаз продуктов жизнедеятельности, использовать никуда нельзя. Гидроудары, образующиеся при пусках насосных станций, поднимали из старых труб водопровода такое количество ржавчины, что забивались смесители и клапана смывных бачков, не говоря уже о змеевиках водогрейных колонок. От «графического» водоснабжения отказались, в пользу развоза воды автотранспортом. Автоцистерн первое время катастрофически не хватало. Горисполкомом был мобилизован весь «водоналивной» авторанспорт, включая пожарные автомобили. После, выискивались молоковозы в автохозяйствах, военные водовозки и даже вакуумные мусоровозы ( в просторечии – говнососы ), для подвоза технической воды к неответственным потребителям: локальным котельным. Всё, что могло возить воду, возило её. В первую очередь необходимо было наладить водоснабжение больниц и дошкольных учреждений, и, это было сделано. Тяжеловато приходилось пожарным. Ведь, в гидрантах воды тоже не было, а пожары таки случались. Было жаркое лето, горела трава, мусор, сушняк и их приходилось тушить, привозя воду порой за несколько километров. А ещё нужно было возить воду по больницам, и не только привозить, а ещё и помогать персоналу больниц таскать пятидесятилитровые бидоны по этажам корпусов, где не работали лифты. Постоянно поступали вводные на откачку воды из затопленных мест, однако, дней через пять-шесть после Чёрного Четверга всё было уже откачано. На помощь Харькову пришли практически все города Украины. Никто не остался в стороне. Наиболее близлежащие города, а это Киев, Днепропетровск, Сумы, Полтава, Донецк направили в Харьков поливо-моечные машины, которые находились в автохозяйствах Дорремстроев и Автодоров. Совокупно это было около 350 единиц автотехники. К стати, в Кручиновском фильме есть эпизод, когда люди разбирают воду из машины ПМ-130, номера на которой сумские. Набиралась вода как правило на водопроводных станциях Харькова, на заводе им. Малышева, где были свои скважины, на ряде других предприятий, и, из гидрантов в тех районах города, где водоснабжение не прекращалось – районов, канализованных на Безлюдовскую станцию. Очереди из автоцистерн, ожидающих заправки водой, растягивались на километры в районах водозаборов. В очередях из разношёрстной техники, иногда наблюдались просто умилительные картины: вот, в одну колонну, бампер в бампер стоят громадный поливо-моечный автомобиль ЗиЛ-133ГЯ и маленький, словно игрушечный, ГДР-овский «Мультикар». За ним стоит ПМ-130, ярко-жёлтого цвета с чёрной надписью «Аэрофлот» на овальной цистерне…
На самой станции с водой всё ОК. Здесь, возле импровизированной столовки громадные штабеля ящиков с минералкой. Правда, минералка тёплая. Работают душевые. Есть горячая вода. Её греет специальная армейская машина на базе ГАЗ-66. Прапор – западенец, обслуживающий это чудо советской оборонной техники, заботливо называет её самоваром. Есть возможность вылезя из «ямы», как здесь все называют шахту КНС принять душ, побриться, постираться. Вкусным дымком дымят две полевые кухни. Но чаёк в такую жару как-то не идёт…
(продолжене следует)
