Статус: Офлайн
Реєстрація: 08.12.2008
Повідом.: 7984
Реєстрація: 08.12.2008
Повідом.: 7984
Обитаемый остров (часть 2).
- Автор теми dimentiy
- Дата створення
если б гоблин не упомянул - хрен бы кто внимание обратил)
точно. все бы подумали - охуенный фильм
просто думали б своей головой
Статус: Офлайн
Реєстрація: 10.08.2008
Повідом.: 7646
Реєстрація: 10.08.2008
Повідом.: 7646
Gunslinger
Привіт!
Статус: Офлайн
Реєстрація: 13.07.2007
Повідом.: 15
Реєстрація: 13.07.2007
Повідом.: 15
На фильм не пошёл принципиально...
Решил так задолго до того как вместо королевского бомбовоза в каком-то рекламном ролике увидел непонятной конструкции реактивный дирижабль.
Не годится так...
Решил так задолго до того как вместо королевского бомбовоза в каком-то рекламном ролике увидел непонятной конструкции реактивный дирижабль.
Не годится так...
Статус: Офлайн
Реєстрація: 27.07.2006
Повідом.: 11189
Реєстрація: 27.07.2006
Повідом.: 11189
Тестовый предпросмотр кинА
Присутствуют:
Федор Бондарчук, он же - Федюня. Режиссер всея Руси, чье имя стало почти нарицательным, эдакий интернет-мем.
Александр Роднянский. Главный продюссер фильма. Еще не ведает, что накосячит в единственной вверенной ему области - зафигачит фильм в прокат во время теплого весеннего солнышка. Теплое весеннее солнышко лишит Роднянского 40 миллионов долларов.
Марина Дяченко. Писатель-фантаст. Вместе с мужем написала 28 вариантов сценария фильма. По словам человека, видевшего 27-й вариант, он был слово в слово "Теремок".
Роман Виктюк. Эпатажный театральный режиссер. Цель его присутствия - "зоценить" декорации.
Михаил Задорнов. Улыбается с тупых американских фильмов. И с тупых американцев. Должен дать объективные оценки фильму со стороны современного патриотизма. Ура!
Василий Степанов. Улыбается.
Рядовой зритель, призванный отождествить массового потребителя - единственный участник действа, совершенно случайно выловленный в вагоне трамвая. Студент. Кинообразования - ноль.
Пролог.
Флешбеки и закадровый голос излагают краткий конспект первого фильма.
Роднянский: Это великий режиссерский ход. Сразу виден - почерк мастера!
Федюня: Ну-ну, не преувеличивайте, это просто удачная находка, и всего-то.
Виктюк: Друзья, я первую часть не смотрел, но розовый танк - это очень красиво. Мы понимаем, что черствые инопланетяне, или кто они там, на самом деле нежные и чувственные создания. Браво, браво!!!
Василий Степанов улыбается.
Михаил Задорнов: Меня охватывает гордость за русский кинематограф. Наша фантастика не чета тупым американским фильмам с тупыми американцами.
Марина Дяченко: В нашем 24-м варианте сценария краткий экскурс в "Фильм первый" предполагалось сделать как в Звездных войнах, с такими красивыми уходящими титрами. Хотя необходимости в таком кратком содержании нет никакой - все прекрасно должны помнить начало.
Рядовой зритель: Господа, неужто я один в этом зале, кто смотрел первую часть? Только благодаря флешбекам во втором я понял, о чем был первый фильм.
Сцена 1
Максим и Гай едут на розовом танке в голубую даль. Максим рассказывается Гаю об истинном положении дел на планете, Гай тупит. Все это сопровождается какофонией дикого ора.
Виктюк: Друзья, определенно розового танка мало. Зачем нам главные герои? Хотя, следует признать, что они вышли очень женственны, даже несмотря на их индивидуально мужскую экспрессию. Но я бы главным героем сцены сделал именно розовый танк.
Федюня: Честно говоря, я именно так и хотел сделать, но потом понял, что зрители начнут проводить параллели с вами, а я все-таки единственный в своем роде!
Роднянский: А красивые краски, правда? Это все денег стОит.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: А никого не волнует, что герои орут?
Задорнов: Ну мы же не как тупые американцы, мы не ходим с непроницаемыми лицами! Русский народ - это великий народ по части эмоций!
Рядовой зритель: Скажите это Джиму Керри.
Сцена 2
Умник три минуты восторгается живучестью Максима, что-то печатая на псевдофантастическом ноутбуке. Главные герои приезжают к мутантам. Собранный на скорую руку совет решает, что в войне они участвовать не будут, но отсылают героев к колдуну за советом. Разговор с колдуном. Максим ведет разговор посредством крика. Колдун направляет героев в островную империю. Мутанты дарят бомбовоз, герои на нем улетают. Максим и Гай орут друг на друга, бомбовоз таранит вышку, система ПВО сшибает бомбовоз, и он йок.
Роднянский: Это очень здорово. Мы не ошиблись в выборе режиссера и бюджета. Какой колдун, какой бомбовоз, какая катастрофа! Эта катастрофа всем катастрофам катастрофа. даже лучше, чем в первой части, а помните какой там был шедевр!!!
Виктюк: Сразу же вопрос - куда дели розовый танк? Он же главная фишка фильма. Ну ладно, друзья мои, бог с ним с танком, что это за летающая железная сосиска? Я, честно говоря, не понял, как он летает - на честном слове, или энергии голосов не прекращающих орать героев?
Марина Дяченко: Ну, в 14-м варианте нашего сценария мы отошли от концепции истребителя-бомбардировщика СУ-34, т.к. поняли, что он не отвечает аутентичности романа. А вот аэростат подошел как нельзя лучше.
Рядовой зритель: Так в романе был королевский бомбовоз, или я невнимательно читал? А тут какая-то железная рухлядь из Гинденбурга.
Мариная Дяченко: Какая разница, мы же не роман экранизируем! А технологии проектирования на чужих планетах мы не ставили за цель объяснять.
Федюня: Ну что вы привязали к бомбовозу. Лучше зацените колдуна!
Рядовой зритель: Та да, колдун ни разу не напомнил Сайлент Хилл. А тут еще и этот быт мутантов. Ну право же, сцены совета и прогулки по мизерному поселку мутантов просто просятся на монтажный стол. Резануть - и дело с концом.
Марина Дяченко: В романе это все было.
Рядовой зритель: Вы же сказали, что не роман экранизируете? Мне кажется, что не читавшие Стругацких попросту не въедут в эту сцену. Набор нелогичностей и непонятностей. Еще и Максим орет. На колдуна зачем кричать-то?
Василий Степанов улыбается.
Федюня: ну как зачем - это же эмоциональный фильм, представьте себе - вы на чужой планете среди "кукол"? Разве ваши эмоции не будут зашкаливать.
Рядовой зритель: Я, конечно, дико извиняюсь, но я бы попросту не летал в дебрях космоса, на корабле, который от крошечного метеорита разваливается ко всем чертям.
Марина Дяченко: Ну это мы попытались отойти от романа, сделать так сказать, интригу, чтобы читавшим Стругацких тоже интересно было смотреть.
Михаил Задорнов: А что, кто-то не читал Стругацких? Все русские читали Стругацких, это вам не тупые американские писатели вроде Бредбери, Хайнлана, Азимова, Воннегута!
Рядовой зритель: Михаил Николаевич, а Вы читали Обитаемый остров?
Михаил Задорнов: Зачем? Ведь его можно посмотреть!!!
Сцена 3
Раду Гаал забирает Умник и требует помочь в поимке Максима. Рада отказывается, ее бросают в тюрьму. Главные герои забираются в белую субмарину и на экране наблюдают мельтешение картинок. В разговоре выясняется, что островная империя массово убивает саракшанцев. Максим по радио узнает, что началась война, на берегу их арестовывает патруль. Странник устраивает побег Рады. (Сцена побега, товарищи, это форменный *****изм!!!)
Рядовой зритель: Кто-то понял смысл последних 20 минут?
Василий Степанов улыбается. Тишина.
Рядовой зритель: Я серьезно! Разрыв в 5 минут между сажанием Рады и ее побегом просто смешон. Ладно, у Стругацких так, но в экранизации подобное смотрится нелепо. Такое чувство, что режиссер не может правильно расставить акценты в фильме. Это, собственно, только подтверждается сценой в субмарине. Зачем Гай пять минут ходит по тесным коридорам, шарахается падающих шлангов, облачков пара и дребезга металла? Ладно бы на него в результате длительного нагнетания атмосферы Чужой напал, но он же тупо находит воткнувшего в наушники Максима.
Марина Дяченко: Честно говоря, в 18-м варианте сценария присутствовал эдакий эфемерный Чужой. Мы хотели, чтобы искусственный интеллект субмарины в виде голографической субстанции преследовал Гая. Были бы взрывы, стрельба. Но потом...
Федюня: Потом я эту идею пресек на корню. Так, как есть, намного живее.
Рядовой зритель: Я бы сказл тупее...
Михаил Задорнов: Кто сказал тупее? Тупее, чем у тупых американцев не может быть.
Рядовой зритель: А картинки на мониторах, кто-то успел разглядеть, что там показывают?
Федюня: Я успел, я ведь присутствовал при монтаже.
Виктюк: Кажется там был танк. И ребенок в юбке. Юбка + танк = залог эпатажа!
Рядовой зритель: А я вот увидел болт. Всему российскому кинематографу.
Сцена 4
Началась война. Из узников делают призывников, отправляют к танкам (лишь пушка да две гусеницы позволяют понять, что перед нами танк). Гай, Максим, Зеф, Вепрь садятся в один танк. Попутно Максим отвешивает люлей Фанку и тоже запихивает его в танк. Пародия на Прохоровское побоище. Ядерный взрыв. Чачу убивает Гая, тот перед смерть находит в себе силы и втыкает в Чачу древко флага. Герои сидят на фоне постапокалиптического ландшафта и Фанк задвигает умные мысли.
Рядовой зритель: Боже, какой ****ец. Я-то сперва еще мог сдерживаться, но теперь не буду. Это беспардонный маразм.
Федюня: Да как ты смеешь, холоп! Не оскорбляй светлое имя Стругацких! Они написали шедевр, я его шедеврально экранизировал.
Рядовой зритель: Кажется Вы своим "шедевром" возвели роман Стругацких в чистейший арт-хаус.
Федюня: В куда?
Виктюк: Божественно! Желтые танки смотрятся еще божественнее розовых! Ах, как они контрастируют с этими мужскими забавами в войнушки! И коленопреклонение под бренностью флага - это же феноменально! Браво, браво!
Василий Степанов улыбается.
Марина Дяченко: предполагалось, что во время этой сцены будет играть гимн России, но мы не смогли договориться с правообладателями.
Михаил Задорнов: россия - вперед! Но мне начинает казаться, что фильм снимал американец.
Рядовой зритель: Во-во! Я не понял сцены постядерного характера. Почему все еще живы? И хоть кто-то понял, откуда захерячило атомной бомбой?
Федюня: Ну как откуда - в романе написано. Пусть зрители читают, понимают.
Рядовой зритель: Послушайте, если зрители "пусть читают", зачем нужен фильм?
Роднянский: Мы хотели накормить российского зрителя качественным отечественным блокбастером. К тому же 40 миллионов надо было срочно вложить.
Рядовой зритель: Да мы такое ****о каждый день жрем. Политики кормят, музыканты кормят, писатели кормят, режиссеры зарубежные кормят. Теперь еще и наши режиссеры начали кормить?
Виктюк: Я бы попросил. Что за слово такое "кормим"? Мы услаждаем эклектическим видением созерцательного сладострастные взоры обремененных бытием.
Марина Дяченко: Помедленнее, пожалуйста, я записываю.
Рядовой зритель: А можно выйти в туалет?
Федюня: Нет, включаем следующую сцену.
Сцена 5
Огромное кладбище. Фанк забирает Максима в какой-то институт. Умник наведывается туда с проверкой и забирает Максима к себе. Умник предлагает супер хитрожопый план по замене кассеты воспроизведения. Максим едет в центр излучения и вгоняет всех в безжалостную депрессию.
Федюня: Ну разве я не хороший актер? Еще и режиссер!!!
Рядовой зритель: Нет.
Роднянский: Какой гениальный режиссерский ход с супервозможностями человека - как залихватски Максим скачет по стенам.
Федюня: То ли еще будет!
Марина Дяченко: Нет, все-таки здорово мы замутили с кассетой и планом Умника.
Рядовой зритель: Кажется это замутили Стругацкие.
Марина Дяченко: Да какая разница - сценаристы ведь мы!
Рядовой зритель: Уважаемые, мне кажется, что это пока самая адекватная часть фильма. Да, тут есть откровенный плагиат на "Эквилибриум", какие-то нелепые перебежки по узким коридорам, напоминающие "Чужого 3", но тут по крайней мере никто не орет, и не говорит "Массаракш"! Градус *****ии начинает спадать. Хотя конечно, количество уважаемого Федора Сергеевича на экранную единицу времени слишком велико.
Виктюк: Костюмы и машины в этом фильме превосходно изнежены гламуром. Даже мне не удалось бы так элегантно снять. Браво!
Михаил Задорнов: Я всегда говорил - русские найдут выход из любой ситуации, ибо смекалка русского человека работает как надо, а не по прямой. Это только американцы вместили бы в 20 минут сумасшедший бой в районе высадки Омаха, а у нас за 20 минут столько событий происходит!
Рядовой зритель: Еще бы, весь фильм только и делали, что лысого гоняли, пришло время разруливать.
Сцена 6
Максим наёбывает Умника и закладывает бомбу в центр излучения. Уезжая, встречает Странника и следует затяжная гонка по безлюдным "магистралям". Центр излучения йок. Максим вытаскивает Раду из криогенного анабиоза. Странник рассказывает Максиму истинное положение дел, а затем они дружно начинают мутузить друг друга. "Матрица" сосет, "Эквилибриум" тихо плачет. Все хорошо, отъезд камеры, титры.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: Я до конца еще тешил себя иллюзиями, но сейчас точно уверен - это полный ****ец.
Михаил Задорнов: Какими бы тупыми не были американцы, а они тупые, поверьте мне, мы не должны им уподобляться. А тут я смотрю - "Обитаемый остров. Схватка" так и просится быть преданым анафеме.
Виктюк: Спешу разочаровать Вас, Федор, сын Сергея, но гламурные танки не равно гламурные машины. При подобной ротации теряется существенная смысловая нагрузка. Ведь теперь за счет одного лишь гламура не выедешь. Тут надо хоть смыслом каким-то крыть.
Федюня: Так нет в романе Стругацких смысла! Нет!
Виктюк: Послушайте, дружочек, зачем же Вы взялись именно за него? Ведь есть же другая фантастика - Беляев, Булычев.
Федюня: Да ну, только из Стругацких можно было сотворить боевой экшен, тем более что это единственная книга, которую мне читал папа. А я принципиально сам не читаю книги.
Рядовой зритель: Оно и видно, что только фильмы и смотрите. Тут вам и "Матрица", и "Эквилибриум", и "Контакт", и ужаснейший штамп в виде обязательной автопогони. Сцена драки - это еще один конфуз фильма. Ну не смотрятся тут "матричные" недоделки. А вкупе с опостылевшим криком Максима и его тупейшей фразой "Я забыл" становится искренне жаль будущих зрителей.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: Слушай, Василий, а почему ты сейчас улыбаешься? Весь первый фильм улыбался, и сейчас улыбаешься? Почему же во втором фильме ты изменил своей традиции и принялся истошно вопить?
Василий Степанов: Разрывы! Гыыыы, это ЛОЛ! *смеется*
Рядовой зритель: Все ясно, неудивительно, что тебя переозвучили.
Роднянский: Да что вы придираетесь. Лучше посмотрите не финальную сцену с отъездом камеры. На нее мы угрохали 35 миллионов долларов из бюджета. Такой конгениальности не было ни у кого.
Рядовой зритель: Меня вообще кто-то всерьез воспринимает? Я не просто так "Контакт" упомянул. И вообще, фильм заканчивается чересчур убого. Создается впечатление, что всю съемочную группу попросту ******* съемки, а монтажер начал пить за упокой еще до завершения своей работы.
Федюня: Мы постарались оставить некое поле для размышления зрителей. Нельзя же полностью им все разжевать. Это некинематографично.
Михаил Задорнов: А знаете, мне кажется, что тупые американцы почувствуют гордость за свою нацию, когда посмотрят этот фильм. Да и меня визу выдадут. А я ведь не хочу к тупым!
Роднянский: А мы его им не покажем. Этот фильм только для российского зрителя!
Рядовой зритель: Вы всерьез рассчитываете на массового российского зрителя? Это же, цитируя классика, постная ***ня.
Роднянский: Конечно! Весна, теплые дни. Куда податься молодежи, как не в кинотеатр, где идет ураганный российский блокбастер, на которого в будущем будут равняться и с которого будут брать пример. А молодежь будет высказывать свое мнение восторженными апплодисментами по окончании сеанса.
Рядовой зритель: Вы уж меня простите, но где у вас тут туалет? Мне надо высказать свое мнение о фильме. Наверное я буду единственным, кому удастся высказать его по прошествии титров. Предрекаю, что "апплодисменты" остальных будут слышны еще до них. *Уходит*
Марина Дяченко: Федор Сергеич, Вы уж не обижайтесь, но права на экранизацию собственных книг я уже продала. Выпускникам ВГИКа, да.
Федюня: Ничего страшного, все равно у меня на ближайшее время запланирован римейк "Войны и мира" отца. Он будет еще кровавее, еще масштабнее, еще реалистичнее, нежели "Обитаемый остров".
Роднянский: Здорово! У меня как раз завалялось лишние сто миллионов. Завтра же нанимаем Донцову и Кивинова, пусть пишут сценарий.
Федюня: Я хочу, чтоб была какая-нибудь природная катастрофа, файтинг сцены в стиле тайского кинематографа и, самое главное, повествование должно идти от режиссера, которого отправили в прошлое из будущего для сценарной реконструкции событий наполеоновской войны. А за этим всем будет наблюдать Бог. На роль Господа возьмем Василия Степанова – персонаж ведь будет бессловесный. Я же ограничусь ролью режиссера.
Виктюк: А я, пожалуй, могу помочь с декорациями и кастингом ****одублеров. Вряд ли актеры согласятся на откровенные сцены.
Михаил Задорнов: Простите, уважаемые, но в эпопеи Толстого всего этого не было.
Виктюк, Федюня, Роднянский хором: Какая в **** разница.
Василий Степанов: Гыыыы, я – Бог!
Марина Дяченко: Господи, прости меня за «ОО» и смилуйся над грешниками, ибо они не ведают, что творят.
*Откуда-то из глубин кинотеатра доносятся звуки, производимые рвотным рефлексом…*
Присутствуют:
Федор Бондарчук, он же - Федюня. Режиссер всея Руси, чье имя стало почти нарицательным, эдакий интернет-мем.
Александр Роднянский. Главный продюссер фильма. Еще не ведает, что накосячит в единственной вверенной ему области - зафигачит фильм в прокат во время теплого весеннего солнышка. Теплое весеннее солнышко лишит Роднянского 40 миллионов долларов.
Марина Дяченко. Писатель-фантаст. Вместе с мужем написала 28 вариантов сценария фильма. По словам человека, видевшего 27-й вариант, он был слово в слово "Теремок".
Роман Виктюк. Эпатажный театральный режиссер. Цель его присутствия - "зоценить" декорации.
Михаил Задорнов. Улыбается с тупых американских фильмов. И с тупых американцев. Должен дать объективные оценки фильму со стороны современного патриотизма. Ура!
Василий Степанов. Улыбается.
Рядовой зритель, призванный отождествить массового потребителя - единственный участник действа, совершенно случайно выловленный в вагоне трамвая. Студент. Кинообразования - ноль.
Пролог.
Флешбеки и закадровый голос излагают краткий конспект первого фильма.
Роднянский: Это великий режиссерский ход. Сразу виден - почерк мастера!
Федюня: Ну-ну, не преувеличивайте, это просто удачная находка, и всего-то.
Виктюк: Друзья, я первую часть не смотрел, но розовый танк - это очень красиво. Мы понимаем, что черствые инопланетяне, или кто они там, на самом деле нежные и чувственные создания. Браво, браво!!!
Василий Степанов улыбается.
Михаил Задорнов: Меня охватывает гордость за русский кинематограф. Наша фантастика не чета тупым американским фильмам с тупыми американцами.
Марина Дяченко: В нашем 24-м варианте сценария краткий экскурс в "Фильм первый" предполагалось сделать как в Звездных войнах, с такими красивыми уходящими титрами. Хотя необходимости в таком кратком содержании нет никакой - все прекрасно должны помнить начало.
Рядовой зритель: Господа, неужто я один в этом зале, кто смотрел первую часть? Только благодаря флешбекам во втором я понял, о чем был первый фильм.
Сцена 1
Максим и Гай едут на розовом танке в голубую даль. Максим рассказывается Гаю об истинном положении дел на планете, Гай тупит. Все это сопровождается какофонией дикого ора.
Виктюк: Друзья, определенно розового танка мало. Зачем нам главные герои? Хотя, следует признать, что они вышли очень женственны, даже несмотря на их индивидуально мужскую экспрессию. Но я бы главным героем сцены сделал именно розовый танк.
Федюня: Честно говоря, я именно так и хотел сделать, но потом понял, что зрители начнут проводить параллели с вами, а я все-таки единственный в своем роде!
Роднянский: А красивые краски, правда? Это все денег стОит.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: А никого не волнует, что герои орут?
Задорнов: Ну мы же не как тупые американцы, мы не ходим с непроницаемыми лицами! Русский народ - это великий народ по части эмоций!
Рядовой зритель: Скажите это Джиму Керри.
Сцена 2
Умник три минуты восторгается живучестью Максима, что-то печатая на псевдофантастическом ноутбуке. Главные герои приезжают к мутантам. Собранный на скорую руку совет решает, что в войне они участвовать не будут, но отсылают героев к колдуну за советом. Разговор с колдуном. Максим ведет разговор посредством крика. Колдун направляет героев в островную империю. Мутанты дарят бомбовоз, герои на нем улетают. Максим и Гай орут друг на друга, бомбовоз таранит вышку, система ПВО сшибает бомбовоз, и он йок.
Роднянский: Это очень здорово. Мы не ошиблись в выборе режиссера и бюджета. Какой колдун, какой бомбовоз, какая катастрофа! Эта катастрофа всем катастрофам катастрофа. даже лучше, чем в первой части, а помните какой там был шедевр!!!
Виктюк: Сразу же вопрос - куда дели розовый танк? Он же главная фишка фильма. Ну ладно, друзья мои, бог с ним с танком, что это за летающая железная сосиска? Я, честно говоря, не понял, как он летает - на честном слове, или энергии голосов не прекращающих орать героев?
Марина Дяченко: Ну, в 14-м варианте нашего сценария мы отошли от концепции истребителя-бомбардировщика СУ-34, т.к. поняли, что он не отвечает аутентичности романа. А вот аэростат подошел как нельзя лучше.
Рядовой зритель: Так в романе был королевский бомбовоз, или я невнимательно читал? А тут какая-то железная рухлядь из Гинденбурга.
Мариная Дяченко: Какая разница, мы же не роман экранизируем! А технологии проектирования на чужих планетах мы не ставили за цель объяснять.
Федюня: Ну что вы привязали к бомбовозу. Лучше зацените колдуна!
Рядовой зритель: Та да, колдун ни разу не напомнил Сайлент Хилл. А тут еще и этот быт мутантов. Ну право же, сцены совета и прогулки по мизерному поселку мутантов просто просятся на монтажный стол. Резануть - и дело с концом.
Марина Дяченко: В романе это все было.
Рядовой зритель: Вы же сказали, что не роман экранизируете? Мне кажется, что не читавшие Стругацких попросту не въедут в эту сцену. Набор нелогичностей и непонятностей. Еще и Максим орет. На колдуна зачем кричать-то?
Василий Степанов улыбается.
Федюня: ну как зачем - это же эмоциональный фильм, представьте себе - вы на чужой планете среди "кукол"? Разве ваши эмоции не будут зашкаливать.
Рядовой зритель: Я, конечно, дико извиняюсь, но я бы попросту не летал в дебрях космоса, на корабле, который от крошечного метеорита разваливается ко всем чертям.
Марина Дяченко: Ну это мы попытались отойти от романа, сделать так сказать, интригу, чтобы читавшим Стругацких тоже интересно было смотреть.
Михаил Задорнов: А что, кто-то не читал Стругацких? Все русские читали Стругацких, это вам не тупые американские писатели вроде Бредбери, Хайнлана, Азимова, Воннегута!
Рядовой зритель: Михаил Николаевич, а Вы читали Обитаемый остров?
Михаил Задорнов: Зачем? Ведь его можно посмотреть!!!
Сцена 3
Раду Гаал забирает Умник и требует помочь в поимке Максима. Рада отказывается, ее бросают в тюрьму. Главные герои забираются в белую субмарину и на экране наблюдают мельтешение картинок. В разговоре выясняется, что островная империя массово убивает саракшанцев. Максим по радио узнает, что началась война, на берегу их арестовывает патруль. Странник устраивает побег Рады. (Сцена побега, товарищи, это форменный *****изм!!!)
Рядовой зритель: Кто-то понял смысл последних 20 минут?
Василий Степанов улыбается. Тишина.
Рядовой зритель: Я серьезно! Разрыв в 5 минут между сажанием Рады и ее побегом просто смешон. Ладно, у Стругацких так, но в экранизации подобное смотрится нелепо. Такое чувство, что режиссер не может правильно расставить акценты в фильме. Это, собственно, только подтверждается сценой в субмарине. Зачем Гай пять минут ходит по тесным коридорам, шарахается падающих шлангов, облачков пара и дребезга металла? Ладно бы на него в результате длительного нагнетания атмосферы Чужой напал, но он же тупо находит воткнувшего в наушники Максима.
Марина Дяченко: Честно говоря, в 18-м варианте сценария присутствовал эдакий эфемерный Чужой. Мы хотели, чтобы искусственный интеллект субмарины в виде голографической субстанции преследовал Гая. Были бы взрывы, стрельба. Но потом...
Федюня: Потом я эту идею пресек на корню. Так, как есть, намного живее.
Рядовой зритель: Я бы сказл тупее...
Михаил Задорнов: Кто сказал тупее? Тупее, чем у тупых американцев не может быть.
Рядовой зритель: А картинки на мониторах, кто-то успел разглядеть, что там показывают?
Федюня: Я успел, я ведь присутствовал при монтаже.
Виктюк: Кажется там был танк. И ребенок в юбке. Юбка + танк = залог эпатажа!
Рядовой зритель: А я вот увидел болт. Всему российскому кинематографу.
Сцена 4
Началась война. Из узников делают призывников, отправляют к танкам (лишь пушка да две гусеницы позволяют понять, что перед нами танк). Гай, Максим, Зеф, Вепрь садятся в один танк. Попутно Максим отвешивает люлей Фанку и тоже запихивает его в танк. Пародия на Прохоровское побоище. Ядерный взрыв. Чачу убивает Гая, тот перед смерть находит в себе силы и втыкает в Чачу древко флага. Герои сидят на фоне постапокалиптического ландшафта и Фанк задвигает умные мысли.
Рядовой зритель: Боже, какой ****ец. Я-то сперва еще мог сдерживаться, но теперь не буду. Это беспардонный маразм.
Федюня: Да как ты смеешь, холоп! Не оскорбляй светлое имя Стругацких! Они написали шедевр, я его шедеврально экранизировал.
Рядовой зритель: Кажется Вы своим "шедевром" возвели роман Стругацких в чистейший арт-хаус.
Федюня: В куда?
Виктюк: Божественно! Желтые танки смотрятся еще божественнее розовых! Ах, как они контрастируют с этими мужскими забавами в войнушки! И коленопреклонение под бренностью флага - это же феноменально! Браво, браво!
Василий Степанов улыбается.
Марина Дяченко: предполагалось, что во время этой сцены будет играть гимн России, но мы не смогли договориться с правообладателями.
Михаил Задорнов: россия - вперед! Но мне начинает казаться, что фильм снимал американец.
Рядовой зритель: Во-во! Я не понял сцены постядерного характера. Почему все еще живы? И хоть кто-то понял, откуда захерячило атомной бомбой?
Федюня: Ну как откуда - в романе написано. Пусть зрители читают, понимают.
Рядовой зритель: Послушайте, если зрители "пусть читают", зачем нужен фильм?
Роднянский: Мы хотели накормить российского зрителя качественным отечественным блокбастером. К тому же 40 миллионов надо было срочно вложить.
Рядовой зритель: Да мы такое ****о каждый день жрем. Политики кормят, музыканты кормят, писатели кормят, режиссеры зарубежные кормят. Теперь еще и наши режиссеры начали кормить?
Виктюк: Я бы попросил. Что за слово такое "кормим"? Мы услаждаем эклектическим видением созерцательного сладострастные взоры обремененных бытием.
Марина Дяченко: Помедленнее, пожалуйста, я записываю.
Рядовой зритель: А можно выйти в туалет?
Федюня: Нет, включаем следующую сцену.
Сцена 5
Огромное кладбище. Фанк забирает Максима в какой-то институт. Умник наведывается туда с проверкой и забирает Максима к себе. Умник предлагает супер хитрожопый план по замене кассеты воспроизведения. Максим едет в центр излучения и вгоняет всех в безжалостную депрессию.
Федюня: Ну разве я не хороший актер? Еще и режиссер!!!
Рядовой зритель: Нет.
Роднянский: Какой гениальный режиссерский ход с супервозможностями человека - как залихватски Максим скачет по стенам.
Федюня: То ли еще будет!
Марина Дяченко: Нет, все-таки здорово мы замутили с кассетой и планом Умника.
Рядовой зритель: Кажется это замутили Стругацкие.
Марина Дяченко: Да какая разница - сценаристы ведь мы!
Рядовой зритель: Уважаемые, мне кажется, что это пока самая адекватная часть фильма. Да, тут есть откровенный плагиат на "Эквилибриум", какие-то нелепые перебежки по узким коридорам, напоминающие "Чужого 3", но тут по крайней мере никто не орет, и не говорит "Массаракш"! Градус *****ии начинает спадать. Хотя конечно, количество уважаемого Федора Сергеевича на экранную единицу времени слишком велико.
Виктюк: Костюмы и машины в этом фильме превосходно изнежены гламуром. Даже мне не удалось бы так элегантно снять. Браво!
Михаил Задорнов: Я всегда говорил - русские найдут выход из любой ситуации, ибо смекалка русского человека работает как надо, а не по прямой. Это только американцы вместили бы в 20 минут сумасшедший бой в районе высадки Омаха, а у нас за 20 минут столько событий происходит!
Рядовой зритель: Еще бы, весь фильм только и делали, что лысого гоняли, пришло время разруливать.
Сцена 6
Максим наёбывает Умника и закладывает бомбу в центр излучения. Уезжая, встречает Странника и следует затяжная гонка по безлюдным "магистралям". Центр излучения йок. Максим вытаскивает Раду из криогенного анабиоза. Странник рассказывает Максиму истинное положение дел, а затем они дружно начинают мутузить друг друга. "Матрица" сосет, "Эквилибриум" тихо плачет. Все хорошо, отъезд камеры, титры.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: Я до конца еще тешил себя иллюзиями, но сейчас точно уверен - это полный ****ец.
Михаил Задорнов: Какими бы тупыми не были американцы, а они тупые, поверьте мне, мы не должны им уподобляться. А тут я смотрю - "Обитаемый остров. Схватка" так и просится быть преданым анафеме.
Виктюк: Спешу разочаровать Вас, Федор, сын Сергея, но гламурные танки не равно гламурные машины. При подобной ротации теряется существенная смысловая нагрузка. Ведь теперь за счет одного лишь гламура не выедешь. Тут надо хоть смыслом каким-то крыть.
Федюня: Так нет в романе Стругацких смысла! Нет!
Виктюк: Послушайте, дружочек, зачем же Вы взялись именно за него? Ведь есть же другая фантастика - Беляев, Булычев.
Федюня: Да ну, только из Стругацких можно было сотворить боевой экшен, тем более что это единственная книга, которую мне читал папа. А я принципиально сам не читаю книги.
Рядовой зритель: Оно и видно, что только фильмы и смотрите. Тут вам и "Матрица", и "Эквилибриум", и "Контакт", и ужаснейший штамп в виде обязательной автопогони. Сцена драки - это еще один конфуз фильма. Ну не смотрятся тут "матричные" недоделки. А вкупе с опостылевшим криком Максима и его тупейшей фразой "Я забыл" становится искренне жаль будущих зрителей.
Василий Степанов улыбается.
Рядовой зритель: Слушай, Василий, а почему ты сейчас улыбаешься? Весь первый фильм улыбался, и сейчас улыбаешься? Почему же во втором фильме ты изменил своей традиции и принялся истошно вопить?
Василий Степанов: Разрывы! Гыыыы, это ЛОЛ! *смеется*
Рядовой зритель: Все ясно, неудивительно, что тебя переозвучили.
Роднянский: Да что вы придираетесь. Лучше посмотрите не финальную сцену с отъездом камеры. На нее мы угрохали 35 миллионов долларов из бюджета. Такой конгениальности не было ни у кого.
Рядовой зритель: Меня вообще кто-то всерьез воспринимает? Я не просто так "Контакт" упомянул. И вообще, фильм заканчивается чересчур убого. Создается впечатление, что всю съемочную группу попросту ******* съемки, а монтажер начал пить за упокой еще до завершения своей работы.
Федюня: Мы постарались оставить некое поле для размышления зрителей. Нельзя же полностью им все разжевать. Это некинематографично.
Михаил Задорнов: А знаете, мне кажется, что тупые американцы почувствуют гордость за свою нацию, когда посмотрят этот фильм. Да и меня визу выдадут. А я ведь не хочу к тупым!
Роднянский: А мы его им не покажем. Этот фильм только для российского зрителя!
Рядовой зритель: Вы всерьез рассчитываете на массового российского зрителя? Это же, цитируя классика, постная ***ня.
Роднянский: Конечно! Весна, теплые дни. Куда податься молодежи, как не в кинотеатр, где идет ураганный российский блокбастер, на которого в будущем будут равняться и с которого будут брать пример. А молодежь будет высказывать свое мнение восторженными апплодисментами по окончании сеанса.
Рядовой зритель: Вы уж меня простите, но где у вас тут туалет? Мне надо высказать свое мнение о фильме. Наверное я буду единственным, кому удастся высказать его по прошествии титров. Предрекаю, что "апплодисменты" остальных будут слышны еще до них. *Уходит*
Марина Дяченко: Федор Сергеич, Вы уж не обижайтесь, но права на экранизацию собственных книг я уже продала. Выпускникам ВГИКа, да.
Федюня: Ничего страшного, все равно у меня на ближайшее время запланирован римейк "Войны и мира" отца. Он будет еще кровавее, еще масштабнее, еще реалистичнее, нежели "Обитаемый остров".
Роднянский: Здорово! У меня как раз завалялось лишние сто миллионов. Завтра же нанимаем Донцову и Кивинова, пусть пишут сценарий.
Федюня: Я хочу, чтоб была какая-нибудь природная катастрофа, файтинг сцены в стиле тайского кинематографа и, самое главное, повествование должно идти от режиссера, которого отправили в прошлое из будущего для сценарной реконструкции событий наполеоновской войны. А за этим всем будет наблюдать Бог. На роль Господа возьмем Василия Степанова – персонаж ведь будет бессловесный. Я же ограничусь ролью режиссера.
Виктюк: А я, пожалуй, могу помочь с декорациями и кастингом ****одублеров. Вряд ли актеры согласятся на откровенные сцены.
Михаил Задорнов: Простите, уважаемые, но в эпопеи Толстого всего этого не было.
Виктюк, Федюня, Роднянский хором: Какая в **** разница.
Василий Степанов: Гыыыы, я – Бог!
Марина Дяченко: Господи, прости меня за «ОО» и смилуйся над грешниками, ибо они не ведают, что творят.
*Откуда-то из глубин кинотеатра доносятся звуки, производимые рвотным рефлексом…*
Останнє редагування:
Статус: Офлайн
Реєстрація: 06.03.2008
Повідом.: 3154
Реєстрація: 06.03.2008
Повідом.: 3154
Не надо!!!!!
Стругацких нельзя экранизировать.
Можно только делать фильмы "по мотивам".
Статус: Офлайн
Реєстрація: 02.07.2009
Повідом.: 283
Реєстрація: 02.07.2009
Повідом.: 283
Фильм не понравился, как-будто снимали и очень спешили. К тому же сложилось впечатление, что создавался он Фёдором исключительно для раскрутки В. Степанова. Симпатичный парниша, но как-то перенасыщено сценами самолюбования.
Цитита из пародии на этот фильм в Большой разнице: Рада:"Макс, когда ты в кадре, даже сценарий не нужен!
"
Цитита из пародии на этот фильм в Большой разнице: Рада:"Макс, когда ты в кадре, даже сценарий не нужен!
"