Благоустройство, в котором город действительно нуждался, Кокошкин стал осуществлять единственным известным ему методом — полицейским. Генерал-губернатор разъезжал по городу, выискивал ветхие дома и указывал хозяевам, к какому сроку их жилища должны быть снесены. Роковая дата тут же рисовалась огромными цифрами на стене обреченной хибары. Средства на новую постройку «приговоренные» должны были изыскивать самостоятельно.
От перестроечного задора страдали не только ветхие постройки, но и вполне приличные дома, если их внешний вид чем-то не устраивал генерал-губернатора.
В отличие от обитателей улицы Чеботарской, просивших Кокошкина об осушении надоевшего им болота и постройке канала для стока воды, население захарьковской части осчастливили насильственным путем. Генерал-губернатору показалось, что из Попова озера, находившегося между Старомосковской и Конной улицами, может выйти неплохой водоем для отдыха горожан. Правда, озеро являлось скорее болотом глубиною максимум в полтора аршина, а летом и вовсе высыхало. Но Сергея Александровича это не беспокоило, равно как и тот факт, что дно упомянутого объекта было плотно устлано навозом. «Ирригационную» деятельность генерал-губернатора метко оценил автор сатирического стихотворения, некогда весьма популярного в Харькове: «Вы пруды там сочиняли, где в помине нет воды! Арестанты их копали, мы — платили за труды». Местоимение «мы» можно толковать в самом широком смысле: кокошкинские инициативы не только опустошили харьковский бюджет, но и больно ударили по личным сбережениям горожан.
Многие подрядчики разорились, кое-кто даже сел в тюрьму за долги. По указке генерал-губернатора и некоторых его приближенных, мнивших себя великими зодчими, казенные здания в процессе возведения неоднократно переделывались, что значительно повышало стоимость работ. Взятки, платившиеся лицам, осуществлявшим приемку объекта, также не удешевляли строительство. Предоставлять подрядчикам компенсации за внезапно возникшие дополнительные затраты, естественно, никто не собирался. К концу кокошкинского правления в Харькове уже не находилось рисковых парней, которые согласились бы сотрудничать с генерал-губернатором в области строительства.
Зато нашелся человек, решивший поспорить с чиновным самодуром. В 1851 году городской голова купец Алексей Рудаков выступил против планировавшегося Кокошкиным перевода оптовиков из центра города в лавки Кузинского ряда, расположенного на Благовещенском базаре. Поговаривали, будто бы генерал-губернатор хотел таким образом подогнать выгодных арендаторов для дружественного купеческого семейства, владевшего этими лавками (вечная история, не правда ли?)
В феврале 1856 года слобожане дождались избавления: пришел указ из сената об упразднении генерал-губернаторской должности и переводе Кокошкина обратно в Петербург. Харьков охватило, без преувеличения, всеобщее ликование: горожане поздравляли друг друга с таким знаменательным событием. И не стоит упрекать наших предков в неблагодарности. Заслуги Сергея Александровича перед городом признавали все. Можно было только радоваться укреплению речных берегов, постройке мостов и общественных зданий, замощению и очистке улиц. Но в глазах харьковчан все положительные итоги кокошкинского правления перечеркивало одно обстоятельство: скотское отношение генерал-губернатора к народу.
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.
К заслугам Сергея Александровича Кокошкина в благоустройстве Харькова относят расчищение берегов харьковских рек от мусора, для которого он выгонял всех жителей города специальными указами. С непослушными он расправлялся материально, налагая штрафы. Тех жителей, которые отказывались сдавать средства в городскую казну для ремонта мостов, Кокошкин наказывал еще строже — приказывал разнести дом и наложить пеню за неуплату.
Приложил новый генерал-губернатор руку и к благоустройству главной улицы Харькова, причем в прямом смысле приложил, к плану города с линейкой наперевес. Взял карандаш, да и начертил прямую линию от главной городской площади — Николаевской (ныне площадь Конституции) по улице Сумской. Прибавил только: «Вот так будет идти главная улица города».
Под руководством Сергея Александровича проводилось осушение болот, обустройство дорог, возвышение берегов Лопани и строительство Лопанского моста. А жителей он обязал сажать вдоль тротуаров деревья, что существенно улучшило облик нашего города.
С 1847 по 1855 год Кокошкин был попечителем Харьковского учебного округа. Благодаря его усилиям были отремонтированы здания харьковского университета, перестроена университетская церьковь и библиотека. По его инициативе было построено каменное здание для ветеринарного училища, позже института на улице Сумской, причем первый камень в строительство этого здания был заложен самим Николаем 1-м. Все это далеко не полный список градостроительной деятельности Кокошкина. Многими его строениями харьковчане успешно пользуются и по сей день.
По свидетельствам современников Кокошкина, за выполнением своих распоряжений Сергей Александрович следил самолично. Каждый день, рано утром, его можно было видеть на различных производимых работах. Затем, в сопровождении казака или адъютанта, он объезжал город и никому не прощал замеченные беспорядки, особенно полиции, которая при нем не дремала.
Сергей Александрович Кокошкин погиб в результате несчастного случая. Оступившись на подмостках одного из строившихся зданий Петербурга, куда он забрался из любопытства и своей извечной страсти к строительным работам, упал и разбился насмерть.
