Сергеи Лоико
"РЕЙС" НЕ ВЫЙДЕТ В росиии.
Сегодня я получил ответ от руководителя одного из самых лучших и самых интеллектуальных издательств в росиии. Он очень хотел издать "Рейс", но в конце концов написал вот что:
"Дорогой Сергей!
Книга просто супер! Прочитал на одном дыхании. Честно скажу, я не ожидал такой точности в деталях, достоверности описываемых событий, причем не далекого прошлого, а самого что ни на есть настоящего. И вот от этой авторской честности и пронзительности описываемых событий то дух захватывало, как на американских горках, то мурашки и страх от того, что все это очень похоже на правду. Боялся, что вы не сможете связать все узелки: слишком много героев; череда событий сменяет друг друга, криминальная драма наползает на политический триллер, а следом тихая семейная история и все это в бешеном темпе. Но вы не просто все связали и все ружья выстрелили в нужное время и нужном месте, вы сумели рассказать не частную историю Сергея Алехина, пытающегося узнать правду о сбитом над Украиной Боинге, но рассказали нам о стране и времени, в котором мы живем, о подлости и человеческом терпении, о лжи и соблазне, об амбициях и цинизме властей, о том, как война и смерть вытравливают в обычных людях все человеческое, и том, что выбор все-таки есть всегда. А так как я издатель, то первое ощущение после чтения книги - страшное отчаяние и беспомощность, что я НЕ МОГУ ИЗДАТЬ ЭТОТ РОМАН! Сережа, если бы у нас была своя сеть магазинов или какая-нибудь серьезная поддержка, я бы не испугался и непременно издал ваш роман, но я попросту не решаюсь. Мне очень-очень жаль. Что же такое происходит с нами и нашей страной, что мы опять боимся, опять цензурируем себя и нашу жизнь? Ведь казалось, что это все в прошлом... Но я не перестаю надеяться, что морок пройдет, люди одумаются и мы опять станем смелыми и свободными, и тогда я обязательно издам этот замечательный честный роман-документ о нас и нашем времени. Это необходимо знать всем.
С уважением,
Ваш ХХХХХХХ"
Я был очень тронут прочитав это письмо, и публикую его, не называя имя редактора по его просьбе. Я очень благодарен издателю за честность и искренность.
Получил я и два других письма, нечестных и неискренних, от двух людей, которых раньше уважал.
Два года назад главный редактор одного из самых известных московских издательств попросила меня разрешить им издать "Аэропорт". Я даже согласился на предложенные мне условия, что книга будет заново отредактирована, а одна из ключевых глав будет попросту вырезана. Для меня было важно хоть с купюрами, но издать книгу в росиии. Этого не случилось. Месяц спустя редактор призналась мне, что издатель испугался пускать в печать эту книгу. И редактор честно сказала мне о том, что книга не будет издана по политическим мотивам.
Не так давно ради спортивного интереса я послал ей книгу "Рейс". Я знал, что ответ будет отрицательным, но хотел услышать, что она скажет в этот раз. Тон письма был совершенно другим:
"Сергей, мы посмотрели роман. Он совсем не годится для нашего портфеля - мы в принципе не издаём жанровых (остросюжетных) русских романов. Мы и не жанровые практически не издаём, вот разве что Сорокина - но это одно большое исключение. Так что нужно искать издательство, у которого есть русский портфель с остросюжетным отделением.”
Что называется, почувствуйте разницу. Особенно вставило вот это "Мы посмотрели роман". Вообще-то я рассчитывал, что его не только "посмотрят", но и прочитают. И кто такие эти "мы"? Это, скорее всего, сама редактор и ее супруг, бывший директор издательства, ярый борец с кровавым режимом и отчаянный разоблачитель фальшивых диссертаций.
Борьба борьбой, а бизнес есть бизнес. Все правильно.
Но больше всего меня удручило письмо моего всемирно известного литературного агента:
Вот что она написала: "Сережа, привет!
«Рейс» прочитала. У меня к нему сложное отношение. Есть замечательные страницы, как правило связанные с документальным материалом. Но в остальном – не мое. И дело в том, что это совсем не мой любимый жанр.
И ты помнишь, конечно, наш разговор о том, что я сейчас стараюсь до минимума сократить свою нагрузку. Если и берусь за что-то, то крайне редко и это всегда чистая политика, то есть нон-фикшн.
Так что я никак не могу взяться за эту книгу. Но есть же другие агенты. К примеру, Томас Видлинг. Ты мог бы ему и «Аэропорт» передать, который в Германии до сих пор не продан.
Извини, но это просто не мое совсем.
Всего самого доброго и удачи!"
Я спросил ее, что значит "сложное отношение". Она ответила, что в книге есть существенные недостатки, которые затруднят восприятие книги западным читателем. "И я не хочу стучаться в закрытую дверь," написала она. Я попросил ее поведать мне о недостатках. Она не смогла назвать ни одного, путаясь в общих фразах, и я понял, что она романа даже не читала, а тоже просто "посмотрела", когда узнала от меня, о чем он.
И ведь никто на редакторов, издателей и агентов не давит. Они сами цензурируют себя, как при Сталине. Редактор и издатель боятся потерять свой бизнес, свое любимое дело. И основания есть
Агент боится потерять доступ к российскому рынку и гнева российских властей, ведь у нее близкие родственники остаются в росиии.
Я никого из них ни в чем не обвиняю, и не знаю, как поступил бы на их месте. Страх поселился в сердцах людей, и я их понимаю.
Я также понимаю, что ни "Аэропорт" ни тем более "Рейс" не будут изданы в росиии, пока люди боятся сказать или написать слово.
Мои романы важны в первую очередь для людей в росиии, и они пробьются к ним рано или поздно через этот новый железный занавес.
А пока извините ...
Удобно так пассажирам ?
