Если бы появился твердый демократический лидер, четко знающий, что делать, имеющий стратегию и последовательно ее воплощающий, то, думаю, его у нас предпочли бы неадекватному диктатору. Но, безусловно, есть угроза, что, не найдя такого лидера в условиях охлократии, когда каждый руководит из собственноручно установленной палатки, люди могут ухватиться за какой-нибудь суррогат. И это, конечно, будет катастрофа. Мы часто говорим о гибридной войне. Но для нас характерна даже не столько гибридная война, сколько гибридные государство и общество, образовавшиеся в результате абсолютного хаоса, порожденного постсоветской перестройкой. Этот хаос, к сожалению, мы не преодолели до сих пор. У нас, с одной стороны, есть удивительное сочетание государственной власти — смеси охлократии с олигархами, в целом неплохо сосуществующими и порождающими некое абсурдное образование. А с другой — такое же удивительное общество, имеющее не классовую структуру, а смешанную — классово-сословную. Есть два сословия. Высшее, которое опирается на олигархию и является его порождением. Оно живет вне общества, по своим законам и правилам. И низшее — люди, которые не имеют средств к существованию, и, казалось бы, не играют никакой роли в обществе (большинство — жители сел и маленьких городов). Одни изолированы и замкнуты на себе, другие депривированы и постоянно хотят перевернуть все с ног на голову. И есть два условных класса: высокий средний, к которому принадлежат все обеспеченные жители крупных городов, и низший средний — те, кто имеет какое-то домохозяйство и еле сводит концы с концами. Эти люди, в своей массе достаточно образованные, имеющие какие-то ресурсы, постоянно не удовлетворены, поскольку у них нет возможностей, чтобы изменить ситуацию. Поэтому есть угроза антисословного бунта, каковым, что бы там ни говорили, в общем-то и был Майдан. — Почему, на ваш взгляд, мы все время выбираем людей одного качества и покупаемся на лживые проекты? — Это потрясающий феномен. И тоже результат гибридного общества — наличие огромного количества партий без какой-либо идеологии. Отсутствие идеологических партий, которые обязательно должны быть как действительные участники политического процесса, приводит к тому, что избирателю трудно понять, за кого голосовать. Постоянная угроза для страны, которая сейчас будет нарастать, — это крайне правые националисты. Пока еще у них нет единства. Но как только они сплотятся и создадут одну мощную идеологическую партию, — то вот вам и прямой путь к той самой диктатуре.
...именно из волонтеров, общественно активных людей должен был бы формироваться новый политический класс, могущий заменить тех, кто ныне служит высшему сословию. Наиболее активных, понятно, будут скупать. Вернее, принимать в высшее сословие, где блага распределяются совсем иначе. Это традиционная практика, и механизм достаточно эффективен. Беда Украины не в том, что у нее нет активных людей. А в том, что все 25 лет их регулярно покупают.