Ну, как вам сказать? Пореченков, прежде всего, дурак. И я думаю, что это слово должно все-таки звучать в отношении этого конкретного случая, и оно должно звучать достаточно часто, адекватно часто. ...
Ну, могу вам сказать, что мозг внутри головы, как это ни печально, может быть, звучит, мозг внутри головы не является тем критерием, по которому отбирают в артисты. Вот я много присутствовал на всяких, скажем, вступительных экзаменах – ну, там, да, вот, фактура, темперамент, внешние данные, какая-то энергия, обаяние – это вот учитывается. ... И, к сожалению, большая часть людей, которые вот работают в этой профессии – это люди совершенно безмозглые. Разумеется, есть прекрасные исключения, мы их знаем. Мы знаем людей прекрасно размышляющих, замечательно пишущих, великолепно все понимающих, умных, глубоких, мудрых, образованных, и в этой профессии тоже, но они, несомненно, являются исключениями и только подчеркивают общую безмозглость этой среды.
Вот мы с вами имели возможность наблюдать человека абсолютно безмозглого, хотя и такого вот фактурного. На протяжении последних суток бесконечно мы смотрим с вами на этот замечательный ролик, а главное на то, что за ним последовало. А последовало за ним абсолютно трусливое, жалкое, совершенно такое бессовестное, и особенно смешно это выглядит в исполнении человека, который всю свою карьеру сделал как бы на эксплуатации идеи мужественности. Он такой вот широкоплечий, такой с тяжелой челюстью, такой весь из себя такой вот русский Брюс Уиллис такой.
Ну, прежде всего, он дурак и трус, потому что то, что он успел наговорить с тех пор – это, в общем, пожалуй, гораздо хуже еще и того, как это все выглядело, собственно, в процессе этого вот его замечательного развлечения. Не знаю уж, под воздействием каких паров, но подозреваю, что без всяких паров он просто это вот проделал. Потому что дальше мы услышали о том, что он стрелял, во-первых, по мишени, во-вторых, холостыми. Вы видели когда-нибудь человека, который стреляет холостыми по мишени? По-моему, это некоторый перебор. Бывает все-таки или одно, или другое.
Ну, конечно, прекрасная история про то, что он не знал, какая каска на нем надета, и он не понимал, почему на этой каске написаны вот эти буковки, и к чему эти буковки, совершенно ему было невдомек. Ну, дали ему там, надели какую-то каску. Могли на ней написать «Спартак – чемпион», но почему-то вот написали на ней «Пресса». Зачем? Кто бы мог вообще подумать.
А на самом деле, если серьезно, то актер, особенно вот такой актер – это такой образ. Ну, вот образ этого самого воспитанного этим самым новороссийским кризисом, или, как это сказать, новоросским кризисом, донбасско-луганским кризисом образ вот такого вот истерического патриота. Вот он приехал, вот ему дали пострелять из чего-то большого железного. Ну, вот он наговорил глупостей в процессе, наговорил глупостей до, наговорил глупостей после, дал вот эту вот кошмарную полупьяную пресс-конференцию, которую мы все видели, где он сидит и, как-то хихикая, гыгыкая, рассказывает про то, что он здесь стрелял и в Осетии стрелял. А потом ему говорят: нет, ты не рассказывай, потому что про это никому рассказывать нельзя. Он начинает что-то такое блекотать про какую-то там что-то такое помощь.
Это, в общем, часть вот этой, я бы сказал, индустрии истерического родинолюбия. Я даже патриотизмом не хочу это называть. Потому что, ну, надо придумывать какое-то другое для этого слово. Все-таки мы зачем обижаем хорошую вещь? Зачем портим хорошее понятие? Ну, патриотизм – все-таки это важное полезное человеческое качество. Давайте это как-то по-другому называть. Давайте называть это путинофилией, или, я не знаю, родинолюбией, или слюнями на почве России. Ну, еще как-нибудь, но только не надо называть это патриотизмом, обидно.
