А как же "Золотая медаль" и "победитель многочисленных олимпиад"?
Любое из вышеперечисленного учит прежде всего думать и анализировать, а не строить из себя героя нашего времени, непонятого отвратительным обществом...
Он в записке не вспоминает медаль и олимпиады.
То, что он вспоминает, в текст не связывается, ибо не имеет внутренней (уж не требую классической) логики.
Судите сами:
1. Тело является страшной ловушкой и навязывает нам(?)
свое восприятие, свои цели и образ мышления.
2. Мы превратились в безумную клетку гигантского огранизма.
3. Социум пытается заставить клетку действовать, как он хочет.
3. Отсюда появляется понятие, что самоубийцы - слабаки.
4. Когда я буду мертв, я буду свободен, как Мастер, который кричал Понтию Пилату: свободен!
Почему и как тело одного навязывает что-то всем? Откуда, из каких учебников взялась гигантская клетка? Социум, стало быть, и есть эта гигантская клетка - и пытается заставить самого себя действовать так, как он хочет? Но отсюда не следует, что самоубийцы - слабаки. Отсюда вообще не следует мысль о самоубийстве.
Мастер не был свободен в романе Булгакова вообще никогда, а тем более после смерти. Кстати, вот так выглядит булгаковский отрывок:
Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
– Свободен! Свободен! Он ждет тебя!
Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил. Проклятые скалистые стены упали. Осталась только площадка с каменным креслом. Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он.
– Мне туда, за ним? – спросил беспокойно мастер, тронув поводья.
– Нет, – ответил Воланд, – зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?
Из этого отрывка не следует, что Мастеру хорошо и свободно. Наоборот, тут Мастер показан как безвольная марионетка.
Отсюда следует лишь то, что марионеткой становится тот, кто доверился Воланду.
Но вряд ли бывший отличник вчитывался в текст классика. Он явно начитался пошлой эзотерики. Почему вовремя ему никто по шее за это не дал?
Но, может, мальчик по-настоящему сошел с ума... а может, ему не рассказал никто о Боге и смертном грехе самоубийства...
Неужто Вам не хотелось бы сделать чудо?
