Между тем Гитлер, сверяясь с четырехлетним планом, тоже строил «рабочий социализм», с централизованной экономикой, управляемым рынком, социальными гарантиями и первомайскими демонстрациями. В Третьем рейхе было достигнуто нерушимое единство нации, правда, полмиллиона граждан «неарийской национальности» пришлось объявить вне закона и построить для них концлагеря. Партия во главе с величайшим вождем и полководцем организовывала и вдохновляла на борьбу за идеалы национал-социализма и «жизненное пространство». Гитлеровские генералы активно отрабатывали самые передовые концепции военной науки. «Политических бойцов» в Вермахте не имелось, но стойкость и мужество немецкого солдата сомнений не вызывают.
Однако Германия все-таки потерпела поражение.
Это повод поговорить о закономерности и случайности.
То, что Гитлер в конце концов сломал себе шею, — закономерный итог любого диктатора, замахнувшегося на мировое господство. А вот то, что Советский Союз оказался в числе победителей, — нонсенс, чудо, если хотите.
СССР должен был проиграть войну, поскольку:
1. Германия имела мощную промышленность, производившую самые современные образцы военной техники, высококвалифицированные инженерные и рабочие кадры. К моменту начала войны с СССР на Третий рейх работали чехословацкие заводы «Шкода», французская фирма «Рено», голландские и бельгийские электротехнические и химические заводы, угольные шахты Силезии. Нейтральная Швеция поставляла немцам сталь и цветные металлы, нейтральная Швейцария — точные приборы, благодарная Финляндия — лес и марганец, дружественные Венгрия и Румыния — нефть.
В Советском Союзе, несмотря на гигантские усилия и колоссальные средства, потраченные на индустриализацию, остро ощущалась «нехватка общей технической и промышленной культуры, обусловившая отсутствием современных научных разработок, необходимого технического опыта и дефицит квалифицированных кадров».
2. Германия обладала научным потенциалом. Уже в ходе войны были разработаны и частично приняты на вооружение образцы, которые в СССР изучали и копировали все послевоенное десятилетие: новое поколение танков и подводных лодок, реактивные самолеты, крылатые, баллистические и зенитные ракеты, планирующие авиабомбы. Тайные проекты нацистов до сих пор будоражат воображение. Немецкие инженеры уже в ходе войны создали то, что советские конструкторы копировали все послевоенное десятилетие.
В «первой в мире стране социализма» наличие интеллекта считалось признаком принадлежности к враждебным классам: уплывали из страны пароходы философов и уходили эшелоны инженеров, прислоняли к стенке агрономов-вредителей и шпионов-конструкторов. Уничтожались буржуазные и создавались пролетарские науки, к примеру, астроботаника. Мимо прошли изобретения турбины, гидролокатора, инфракрасной оптики, циклотрона, телевидения…
3. Германия имела союзников — Италию, Японию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Словакию, Хорватию, Финляндию, Испанию.
Благодаря «мудрой политике партии» СССР, совершивший агрессию против шести государств, исключенный из Лиги Наций, оказался в международной изоляции и остался один на один с немецкой военной машиной, не имея ни одного союзника или хотя бы страны, относящейся к нему с симпатией. Не стоит вспоминать о Монголии: страна, в которой квартируют чужеземные войска, чье правительство в полном составе вывезено в Москву и расстреляно по советским законам, называется не союзником, а протекторатом.
В Лондоне, провозгласившем своей целью уничтожение гитлеризма, не без оснований полагали, что «с каждым днем все определеннее Советский Союз выступает в качестве союзника Германии». В ответ из Кремля клеймили британцев как «поджигателей войны» и с апломбом доказывали, что бороться с гитлеризмом — бессмысленная и преступная затея.
4. Германия имела лучшую в мире армию, прекрасно вооруженную, обученную, освоившую «блицкриг», уже привыкшую побеждать. Красная Армия была обезглавлена, лишена инициативы, плохо обучена, в результате освободительных походов находилась на враждебной территории и морально была не готова к оборонительной войне.
По всем расчетам, после мощного нокаутирующего удара «красный колосс» должен был рухнуть. Такой удар, к изумлению Сталина, планировавшего воевать исключительно на чужой территории, последовал 22 июня 1941 года. Красная Армия, получив директиву всеми силами и средствами «обрушиться» на врага и уничтожить, немедленно приступила к нанесению ответных «сокрушительных ударов». Некоторое время в Кремле питали иллюзии, что «непобедимая и легендарная» в кратчайшие сроки вышвырнет врага со священной советской земли. Вместо этого последовал сокрушительный разгром первого стратегического эшелона. К 9 июля, то есть всего за 18 суток, было потеряно 12 тысяч танков, 4 тысячи самолетов, 19 тысяч орудий, 770 тысяч бойцов и командиров. По пыльным дорогам брели бесконечные колонны пленных, а «братья по классу» и не думали поворачивать штыки против собственного правительства. Сталин, объявив войну Отечественной, а себя Верховным Главнокомандующим, пытался руководить боевыми действиями привычными методами: искал врагов, расстреливал и перетасовывал командующих, приставил к ним комиссаров, терзал их мелочной опекой, объявил всех попавших в плен предателями. Ничего не помогало: «Барбаросса» реализовывался даже с опережением графика; излюбленной темой застольных разговоров фюрера в те дни были планы будущего устройства «Великогермании», ее организации, принципов управления и тех богатств, которые хлынут в рейх с Востока. Во второй половине июля пал Смоленск, в сентябре немцы блокировали Ленинград и захватили Киев, в октябре ворвались в Донбасс и Крым, взяли Орел и вышли к Туле. 15 ноября началась битва за Москву. В гигантских «котлах» окончательно прекратила свое существование кадровая Красная Армия.
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
