Сижу я давеча у себя дома, на бескрайних просторах безлюдовщины и наблюдаю алеющий закат над очистными. И тут шум, гам, стрельба. Выхожу на улицу и вижу, что ко мне во двор вломились какие то паны в вышиванках. "Тут будэ наш штаб",- говорит один из них, "так шо вымитайтэся гэть". "Шановный", - без навязчивости обратился я к нему, "я тут тилькы москаля вбыв и почав його у банкы закатуваты, щоб видправыты свойий ридни до Львова, а вы тут галас пиднимаете. Вы так мэни усэ полювання на хэр похэрытэ. Биля моейи хаты вжэ кацапськи диты бояться бигаты, бо кажуть що я йих краду, вбываю, закатую банкы з тушонкою и видправляю до Львова. Я нэ розумию, вы хочэтэ щоб на захидний утворылася продовольча катастрофа? Вы кращэ за мэнэ знаетэ, що нащи захидни браты бэз москальского мъяса просто дуриють и в одын прэкрасный момэнт бэз цьогосвитамина воны на хуй вырижуть усэ йобанэ московськэ царство!"- з надрывом и усим патриотызмом, що був у мойих лэгэнях вымовыв я. "Так шо ниякого у пизду штаба у вас тут нэ будэ. И дорэчи, можэ я оглух, алэ я щось нэ почув Слава Украйини". "Гэроям слава!",- вымовылы хлопци и пишлы в захид сонця. А я пишов на кухню робыты тушонку.
