но, признай, страна-пиранья: там теперь передний край, точка общего вниманья. Обойдусь без долгих фраз, главный вывод мне остался: вообще она для нас — как загробное пространство. Там красотки и цветы, там тепло и бестолково, там сбываются мечты Киселева и Стрелкова, там расцвет или распад, и украинские ночи, — русский рай и русский ад, подсознание, короче. (Валом валит адский дым, хоть природа ближе к раю: подсознаньем быть моим — никому не пожелаю.) Вообще же, говорят, ждет нас всех за гранью гроба не банальный рай и ад, а как раз вторая проба, Бог сберег ее для нас древним способом знакомым, потому что в первый раз блин всегда выходит комом. Вот и наш родимый дом, что испорчен и ослаблен, — злой, сырой, невкусный ком вместо вкусного блина, блин.
Украина! Свой расцвет ты предсказываешь пышно. Может — выйдет, может — нет. У других — уже не вышло. Трудно жить. Удобней гнить. Я и сам не жажду рая. Вера, тонкая, как нить, что попытка есть вторая, — вот что держит на плаву. Русь не зря себя кроила: не в последний раз живу, есть в запасе Украина. Вот и думаю порой, если грустью вдруг повеет, — что и главный наш герой шанс второй всегда имеет. Вдруг однажды, по уму, — он же умный, я не спорю, — не понравится ему править шайкой воровскою, общим пугалом служить, перспективу видя слабо, и захочется пожить жизнью мачо, а не краба? Может быть, проснется стыд, может быть, воспрянет доблесть… Украина все простит. У нее найдется область.
ни разу по-моему не встречались
Жуть.
