- 🟡 15:48 Відбій тривоги в Харківський район.Зверніть увагу, тривога ще триває у:- Харківський район#Харківський_район
- #901
Ефим Шифрин:
"Еще одна попытка
Дорогие наши соседи по карте. Я никогда этого не делал. Я никогда не позволял себе таких обращений. Но ведь это немыслимо, это никуда не годится: культура любого народа, этические представления любой общности не разрешают глумления над погибшими.
Это же так очевидно, что в день гибели совершенно мирных людей принято либо скорбеть, либо молчать.
Прошу вас, выберите второй вариант: он не потребует от вас никаких нравственных усилий. Я знаю, что многие из вас верующие люди. Мне трудно принять такое комментирование как часть обряда.
Пожалуйста, заткнитесь..."
"За свои шестьдесят лет я не получал столько советов, назиданий и проклятий, сколько успел получить за один день. Какие-то из них я принял к сведению, какие-то не сумел разобрать из-за разводов слюны, которой оказались забрызганы некоторые комментарии.
Вчера у меня не было времени отважиться на это безумное чтение - познакомиться буквально с тысячами летевших на мою страничку сообщений. Понятно, что репосты сделали свое дело - обращение к моим подписчикам и читателям, благодаря такой огласке, выросло до жанра, на который я не рассчитывал.
Я не обращался ни к целому народу, ни к миру, ни к стране.
Я напомнил о приличиях лишь тем своим читателям, кто в день гибели людей позволил себе забыть об этих приличиях.
"Скоморох", "жидовский клоун", "кремлядская тварь" - это, в общем, приветы от тех, кто в эти дни настойчивее других напоминает мне о равном отношении ко всем невинным жертвам.
К сожалению, я не могу принять упрёки тех своих критиков, которые винят меня в доступности открытого комментирования на моей странице.
Я не вижу смысла в монологах: в социальных сетях мне прежде всего дорога идея общения, которая в острых случаях становится трудной, но всегда возможной, если мы на глазах друг друга не теряем человеческий облик.
Я огорчен, что некоторые ресурсы выдали мою публикацию как эксклюзивную, написанную специально для их издания: уверен, что редакция "Эха Москвы", перепечатывая заметку в моем персональном блоге на сайте радиостанции, ничего не потеряла бы в моих глазах, если бы спросила моего разрешения.
Публичный совет от Шехтмана я оставлю без внимания: мое крайнее неуважение к этому персонажу мешает мне завязать хоть какое-либо общение.
Привычный стёб по поводу моей профессии, а также бессчисленные раблезианские упоминания дерьма и прочей нечисти, ставшие общим местом почти любого злого коммента меня изрядно развеселили: я не сомневаюсь, что большинство этих читателей работают с адронным коллайдером, а после походов в туалет всегда смывают чайные розы.
У меня и сейчас не очень много свободного времени, чтобы проститься с наиболее оголтелыми комментаторами, но предположение некоего читателя о том, что подобный срач вызывает у меня тайное наслаждение, кажется мне диким, и я не знаю, какой медицинский совет я бы мог дать автору этого коммента.
Всем желаю здоровья и добра, а также сил, чтобы выдюжить этот год, который и вправду оказался каким-то... недюжинным."
Виктор Шендерович:
"Перед тем, как перевести свой фейсбук в гигиенический режим, все-таки поинтересуюсь у большой группы украинцев, прилюдно радующихся гибели путинской прислужницы Лизы Глинки: знаете ли вы, что она организовала первый в Киеве хоспис? Если знаете (или даже только теперь узнали), то: как это отразилось на ваших чувствах, на восприятии ее гибели?
Задача следующего уровня сложности (разумеется, не только для украинцев). Одна из погибших на том борту - юная балерина, только поступившая на службу в ансамбль Александрова (это была ее первая поездка). Считаете ли вы, что мучительная гибель этой девочки - справедливое возмездие за примерку военной формы ансамбля Министерства обороны?
Вопросы предназначены для самостоятельного обдумывания в тишине, вступать в полемику необязательно. Просто - подумать."
"Еще одна попытка
Дорогие наши соседи по карте. Я никогда этого не делал. Я никогда не позволял себе таких обращений. Но ведь это немыслимо, это никуда не годится: культура любого народа, этические представления любой общности не разрешают глумления над погибшими.
Это же так очевидно, что в день гибели совершенно мирных людей принято либо скорбеть, либо молчать.
Прошу вас, выберите второй вариант: он не потребует от вас никаких нравственных усилий. Я знаю, что многие из вас верующие люди. Мне трудно принять такое комментирование как часть обряда.
Пожалуйста, заткнитесь..."
"За свои шестьдесят лет я не получал столько советов, назиданий и проклятий, сколько успел получить за один день. Какие-то из них я принял к сведению, какие-то не сумел разобрать из-за разводов слюны, которой оказались забрызганы некоторые комментарии.
Вчера у меня не было времени отважиться на это безумное чтение - познакомиться буквально с тысячами летевших на мою страничку сообщений. Понятно, что репосты сделали свое дело - обращение к моим подписчикам и читателям, благодаря такой огласке, выросло до жанра, на который я не рассчитывал.
Я не обращался ни к целому народу, ни к миру, ни к стране.
Я напомнил о приличиях лишь тем своим читателям, кто в день гибели людей позволил себе забыть об этих приличиях.
"Скоморох", "жидовский клоун", "кремлядская тварь" - это, в общем, приветы от тех, кто в эти дни настойчивее других напоминает мне о равном отношении ко всем невинным жертвам.
К сожалению, я не могу принять упрёки тех своих критиков, которые винят меня в доступности открытого комментирования на моей странице.
Я не вижу смысла в монологах: в социальных сетях мне прежде всего дорога идея общения, которая в острых случаях становится трудной, но всегда возможной, если мы на глазах друг друга не теряем человеческий облик.
Я огорчен, что некоторые ресурсы выдали мою публикацию как эксклюзивную, написанную специально для их издания: уверен, что редакция "Эха Москвы", перепечатывая заметку в моем персональном блоге на сайте радиостанции, ничего не потеряла бы в моих глазах, если бы спросила моего разрешения.
Публичный совет от Шехтмана я оставлю без внимания: мое крайнее неуважение к этому персонажу мешает мне завязать хоть какое-либо общение.
Привычный стёб по поводу моей профессии, а также бессчисленные раблезианские упоминания дерьма и прочей нечисти, ставшие общим местом почти любого злого коммента меня изрядно развеселили: я не сомневаюсь, что большинство этих читателей работают с адронным коллайдером, а после походов в туалет всегда смывают чайные розы.
У меня и сейчас не очень много свободного времени, чтобы проститься с наиболее оголтелыми комментаторами, но предположение некоего читателя о том, что подобный срач вызывает у меня тайное наслаждение, кажется мне диким, и я не знаю, какой медицинский совет я бы мог дать автору этого коммента.
Всем желаю здоровья и добра, а также сил, чтобы выдюжить этот год, который и вправду оказался каким-то... недюжинным."
Виктор Шендерович:
"Перед тем, как перевести свой фейсбук в гигиенический режим, все-таки поинтересуюсь у большой группы украинцев, прилюдно радующихся гибели путинской прислужницы Лизы Глинки: знаете ли вы, что она организовала первый в Киеве хоспис? Если знаете (или даже только теперь узнали), то: как это отразилось на ваших чувствах, на восприятии ее гибели?
Задача следующего уровня сложности (разумеется, не только для украинцев). Одна из погибших на том борту - юная балерина, только поступившая на службу в ансамбль Александрова (это была ее первая поездка). Считаете ли вы, что мучительная гибель этой девочки - справедливое возмездие за примерку военной формы ансамбля Министерства обороны?
Вопросы предназначены для самостоятельного обдумывания в тишине, вступать в полемику необязательно. Просто - подумать."
чем вас зомбируют? опомнитесь...
