Статус:
Offline
Реєстрація: 11.01.2007
Повідом.: 36249
Адреса: Харків
Реєстрація: 11.01.2007
Повідом.: 36249
Адреса: Харків
- 🟡 17:36 Відбій тривоги в Харківська область.Зверніть увагу, тривога ще триває у:- Куп’янський район- Харківський район- Липецька територіальна громада- Вовчанська територіальна громада#Харківська_область
- #1
Стандарты против вранья
Продолжения темы журналистских стандартов, поднятой в предыдущих материалах («Какие-то другие новости» и «Какие-то другие новости-2»), потребовала сама жизнь. На прошлой неделе случилось то, на что мы уже как-то особо и не надеялись: журналисты двух центральных телеканалов выступили с открытым протестом против цензуры и вынужденного нарушения профессиональных стандартов. Хорошая новость – у них хватило на это духу. Плохая – каналы, на которых это произошло, далеко не самые зацензурированные, скорее даже наоборот, из числа наиболее свободных, да и не все примеры вмешательства в производственный процесс, приведенные бунтовщиками, достаточно серьезны. Поэтому эффект разорвавшейся бомбы, который был гарантирован первым публичным выступлениям против цензуры при новой власти, оказался в какой-то мере смазанным. Хотя, несмотря ни на что, события получили огромный резонанс. Первоначальным поводом для протеста стал отказ руководителя информационной службы телеканала «1+1» Алексея Рогатника в ответ на предложение корреспондента «ТСН» Мирослава Отковича подготовить для аналитического еженедельника «ТСН. Тиждень» сюжет о резонансных заявлениях президента Януковича по поводу Голодомора. Получив мотивированный запретом «свыше» отказ, журналист опубликовал в интернет-издании «Украинская правда» статью под красноречивым заголовком «Темники возвращаются». К сожалению, вопреки присущей профессиональным телевизионщикам склонности отсекать все лишнее, при написании статьи Мирославу не хватило выдержки, чтоб сосредоточиться на нарушении своих прав, избегая идеологических аспектов. В результате текст вышел скорее о Голодоморе и безнравственно-незаконном его отрицании, а посему потенциальные оппоненты Отковича, следуя расставленным им в тексте акцентам, ответили на его обвинения столь же субъективными контраргументами из области трактовки истории. Игнорируя при этом вопиющий факт запрета, наложенного на актуальную тему. Все могло обойтись вялым и не меняющим ничего препиранием на тему «был ли Голодомор геноцидом украинцев?», тем более, что необходимость подготовки предложенного Мирославом сюжета на самом деле очевидна далеко не для всех. Однако 6 мая коллеги Отковича выступили с открытым письмом: «Нам запретили освещать определенные темы и события. Наши сюжеты, в которых присутствует критика действующей власти, из политических соображений снимают с эфира. Окончательное решение по поводу выхода материала в эфир принимается не редактором выпуска, и даже не шеф-редактором «ТСН», а гендиректором «1+1». И даже пригрозили предупредительной забастовкой, если это безобразие не прекратится. Упомянутый гендиректор канала Александр Ткаченко, сам в прошлом журналист и редактор, в ответ обвинил подчиненных в подмене журналистских стандартов личными политическими симпатиями. Хотя, честно говоря, достаточно одним глазом глянуть «ТСН», особенно итоговый еженедельник, чтобы понять, где и чьи симпатии заменяют стандарты. В ответ журналисты представили серьезный перечень фактов необоснованного вмешательства в их работу, потребовали создания редакционного совета и встречи с собственником канала, бизнесменом Игорем Коломойским. Впрочем, Игорю Валерьевичу, по-видимому, не до встреч с журналистами – он ограничился комментарием газете Financial Times, в котором категорически опроверг факт какого-либо давления или вмешательства и объяснил журналистский проест недовольством по поводу потери «додаткового заработка» за счет джинсы. Таким образом однозначно продемонстрировав, что не собирается ставить под сомнение правильность механизма реализации редакционной политики принадлежащей ему телекомпании, и точка. Тем временем к коллегам с «1+1» присоединились журналисты информационной службы СТБ, недовольные переменами в концепции программы «Вікна-Новини». Инциденты, которые журналисты СТБ считают проявлениями цензуры, имели место в основном во время избирательной кампании. «После выборов начали смещать акценты в репортажах, связанных с деятельностью министра образования и науки Дмитрия Табачника, УПА и Голодомором. Во время предвыборной кампании журналисты “Вікон” решили получить объяснения по поводу этих случаев от руководства канала и не обнародовать их, чтоб избежать использования в предвыборной борьбе отдельных кандидатов в Президенты. Однако сейчас мы считаем необходимым объявить о системном наступлении на свободу слова. В частности, новая информационная концепция «Вікон» требует: - рассказывать о политических событиях «одной строкой» и избегать больших материалов; - отказаться от традиционных журналистских расследований; - избегать иронии; - не освещать темы имущества и расходов политиков», - сказано в заявлении. Руководитель новостной службы СТБ Алексей Мустафин не выглядел удивленным этим заявлением и комментировал его скорее как детскую шалость. Мол, пусть себе протестуют, лишь бы в свободное от работы время. По словам Мустафина, новая концепция не связана с какими-либо политическими факторами, а лишь приближает аудиторию новостей к основной аудитории канала. Цель – повысить рейтинговые показатели, не более того. С аргументами руководителя «Вікон», в отличие от резких ответных обвинений Александра Ткаченко, спорить трудно, да и сюжетов, откровенно восхваляющих власть или клеймящих оппозицию, на СТБ практически не бывает. Хотя именно тот факт, что «Вікнам» доверяют, воспринимая их как чуть ли не последние свободные новости, делает проявления цензуры в этой программе особенно вредоносными. Журналистов двух каналов поддержали медиа-профсоюзы, международные правозащитные организации, некоторые оппозиционные силы… и далеко не все коллеги. Скептики видят в заявлениях попытки самопиара, непродуманность и инфантилизм. Журналисты других СМИ, также страдающие от цензуры, не спешат присоединяться к «1+1» и СТБ, не видя перспектив таких выступлений в нынешних условиях. Власть сильна, продолжает подминать под себя все, что можно и нельзя, в том числе информационное пространство. Вместе с тем, когда речь идет о цензуре, власть немедленно протягивает руки, которые «ничего не цензурировали», перекладывая ответственность на независимые от нее коммерческие компании. А вмешиваться во внутренние дела бизнеса власть не должна и не может, не так ли? При этом, например, заместитель главы Секретариата Президента Анна Герман не стесняется являться на частную территорию, чтобы «разобраться» с внутренними делами частной компании «1+1». И, естественно, выносит оттуда соответствующие выводы: нет никакой цензуры и быть не может. Наконец, всегда найдутся добрые люди, которые в ответ на подобные протесты советуют недовольным «поискать другую работу». Логика понятна: я ем баланду, ты ешь баланду, вот и ешь тихонько, а не нравится – пошел вон. Таков менталитет, и ничего тут не поделаешь. К сожалению, не поддержали коллег с «1+1» и СТБ журналисты каналов, газет и радиостанций, которых действительно ломают через колено, заставляя прислуживать власти. На телевидении несомненными лидерами в этом плане являются ICTV и «Интер»: материалы этих каналов, посвященные действиям власти и оппозиции, как будто пишутся в пресс-службе Партии регионов. У владельцев обоих каналов есть причины выслуживаться перед властью: Виктор Пинчук только что получил от нее спасительный договор об экспорте труб в Россию, а Валерий Хорошковский возглавляет Службу безопасности Украины, распространяя свое влияние далеко за рамки компетенции. По-видимому, надеяться на то, что сотрудники новостных служб этих каналов поднимут головы и откажутся исполнять заказы на «лизание» и «мочение», уже не стоит. Профессиональные деформации, хорошо знакомые журналистам со времен Кучмы, - когда человек, исполняющий заказы, умудряется убедить себя в том, что «делает свою работу» и «зарабатывает как может», оправдываясь необходимостью кормить детей, отдавать кредит и т.п., - практически не поддаются лечению даже в условиях настоящей свободы слова. Тем не менее, все, кому небезразлично будущее украинской журналистики, с надеждой смотрят на пока что сохраняющие молчание редакции и надеются, что рано или поздно они присоединятся к протесту. Время еще есть. В общем-то, власть еще даже не начинала ограничивать свободу слова. Можно не сомневаться, что когда начнет, будет делать это со всей присущей ей тяжеловесностью, неаккуратностью и неразборчивостью в средствах, вплоть до темников, мордобоя и массовых увольнений. Пока то, что называют цензурой – лишь стремления владельцев центральных СМИ угодить власти, в надежде получить от нее еще немало подарков в виде должностей, выгодных условий приватизации и протекционистских законов. Использовать с этой целью принадлежащие им средства массовой информации – выход очевидный, но далеко не безальтернативный. Не говоря уже о несоразмерности потребностей общества, которому нужна качественная информация, и нескольких олигархов, надеющихся расплатиться за прирост профильных активов услугами непрофильных. А все могло бы быть по-другому, если бы стандарты журналистики были вовремя кодифицированы и возведены в ранг основополагающих принципов профессии. Как, например, клятва Гиппократа для медиков. Можно ли представить владельца частной скорой помощи, запрещающего выезжать на вызов к больным оппозиционерам? Смешно. Потому что врач, если он, конечно, не законченный негодяй и жулик, призван лечить, помогать, спасать жизни. Независимо от того, является акционером его лечебного учреждения государство или частный бизнес. По сути своей журналист – точно такая же социальная профессия, как врач или учитель. Просто нездоровые и аномальные принципы, по которым развивался украинский медиабизнес, как частный случай бизнеса вообще, обусловили извращенное представление о том, что журналист есть служащий, исполняющий все, что угодно работодателю. Изначально такое представление появилось у работодателей, а впоследствии распространилось на значительную часть журналистов, которые действительно поверили в то, что «рука кормящая» имеет право требовать от них чего угодно.Хотя на самом деле требовать от журналистов службы новостей можно только качественной работы в рамках профессиональных стандартов. И все претензии к ним могут касаться нарушения этих самых стандартов, а также профессиональной этики и норм выработки, если таковые существуют. Если бы в СМИ действовали редакционные кодексы, и если бы журналисты четко знали свои права и обязанности, больше думая о них, чем о необходимости «уметь вертеться», разговор с желающими ввести цензуру был бы коротким. Нет, извините, господин имярек, я не согласен вводить в свой сюжет эту цитату, потому что это нарушает стандарт баланса мнений. А предложенная вами тема, в отличие от ранее отвергнутой вами, не является актуальной. Предложенные вами правки нарушают принцип отделения фактов от комментариев. Конечно, можно отстранить, уволить, вынудить, силой выбросить сюжет из выпуска, заменив «редакционным материалом». Но это было бы уже нарушением общепринятых, установленных, писанных правил, под которыми стояла бы подпись руководства и собственника СМИ. Предметом для судебного разбирательства, а не только публичных заявлений. А уже если бы такой конфликт перешел в публичную плоскость (пока что это единственная возможность для журналистов на что-либо повлиять, поскольку конфиденциальные, внутренние переговоры с работодателями заканчиваются предложением увольняться и искать другую работу), общество, к которому апеллируют журналисты, понимало бы суть конфликта. Пока что словосочетание «стандарты журналистики» не только ничего не говорит большинству сограждан, но и воспринимается негативно – мол, это кто тут собирается журналистику стандартизировать? Представьте, какой резонанс вызвало бы признание врача в том, что он давал пациенту пустышку вместо лекарства – хоть для собственной выгоды, хоть по чьему-либо указанию. Аналогия с журналистами, поставляющими обществу манипулятивный суррогат вместо информации, в этом случае полная, но реакция почему-то намного спокойнее. Ну, врут, ну, заставляют их. И пускай себе. В общем, как это часто случается, первый и главный враг, которого предстоит победить, - собственное равнодушие. Как только общество (а оно, напомню, состоит из отдельных граждан, то есть нас с вами) всерьез озаботится тем, что его лишают информации и пичкают пропагандой в угоду интересам политиков, как нынешнюю весьма примитивную схему контроля над медиапространством чужими руками, которую с удовольствием принимает власть, придется свернуть. Потому как вранье теряет смысл, коль скоро все узнают, что оно – вранье.Да и цинизм, охватывающий умудренных опытом коллег при виде чьих-то попыток освободиться от цензуры, неплохо бы поумерить. Ведь, если внимательней присмотреться, может оказаться, что под личиной надменностью прячется обычный страх и неспособность сделать то, на что хватило смелости у журналистов пока что только двух информационных служб. Ведь на самом деле отрицать существующие проблемы невозможно. «Именно сам по себе эфир и является главным доказательством наличия цензуры и давления на телевизионные ньюз-румы. Точно так же эфир является и самым убедительным ответом на уже упомянутые обвинения журналистов в политической и коммерческой заангажированности, которые наверняка прозвучат еще не раз из уст наших оппонентов. Господа, можно обвинить журналистов хоть в фанатении от Юли, хоть в тоске по «джинсовым миллионам» (!), хоть в том, что де они пьют кровь младенцев. Однако это не пояснит, почему вдруг наши теленовости стали практически стерильными: о власти или хорошо, или никак», - пишет в своей статье «Они нас боятся – когда мы вместе» медиаэксперт Наталья Лигачева. Можно в очередной раз отмахнуться… Но отмахиваться можно будет до тех пор, пока руки свободны. Потом - будет поздно. Отар Довженко, «Телекритика», для «МедиаПорта»
Продолжения темы журналистских стандартов, поднятой в предыдущих материалах («Какие-то другие новости» и «Какие-то другие новости-2»), потребовала сама жизнь. На прошлой неделе случилось то, на что мы уже как-то особо и не надеялись: журналисты двух центральных телеканалов выступили с открытым протестом против цензуры и вынужденного нарушения профессиональных стандартов. Хорошая новость – у них хватило на это духу. Плохая – каналы, на которых это произошло, далеко не самые зацензурированные, скорее даже наоборот, из числа наиболее свободных, да и не все примеры вмешательства в производственный процесс, приведенные бунтовщиками, достаточно серьезны. Поэтому эффект разорвавшейся бомбы, который был гарантирован первым публичным выступлениям против цензуры при новой власти, оказался в какой-то мере смазанным. Хотя, несмотря ни на что, события получили огромный резонанс. Первоначальным поводом для протеста стал отказ руководителя информационной службы телеканала «1+1» Алексея Рогатника в ответ на предложение корреспондента «ТСН» Мирослава Отковича подготовить для аналитического еженедельника «ТСН. Тиждень» сюжет о резонансных заявлениях президента Януковича по поводу Голодомора. Получив мотивированный запретом «свыше» отказ, журналист опубликовал в интернет-издании «Украинская правда» статью под красноречивым заголовком «Темники возвращаются». К сожалению, вопреки присущей профессиональным телевизионщикам склонности отсекать все лишнее, при написании статьи Мирославу не хватило выдержки, чтоб сосредоточиться на нарушении своих прав, избегая идеологических аспектов. В результате текст вышел скорее о Голодоморе и безнравственно-незаконном его отрицании, а посему потенциальные оппоненты Отковича, следуя расставленным им в тексте акцентам, ответили на его обвинения столь же субъективными контраргументами из области трактовки истории. Игнорируя при этом вопиющий факт запрета, наложенного на актуальную тему. Все могло обойтись вялым и не меняющим ничего препиранием на тему «был ли Голодомор геноцидом украинцев?», тем более, что необходимость подготовки предложенного Мирославом сюжета на самом деле очевидна далеко не для всех. Однако 6 мая коллеги Отковича выступили с открытым письмом: «Нам запретили освещать определенные темы и события. Наши сюжеты, в которых присутствует критика действующей власти, из политических соображений снимают с эфира. Окончательное решение по поводу выхода материала в эфир принимается не редактором выпуска, и даже не шеф-редактором «ТСН», а гендиректором «1+1». И даже пригрозили предупредительной забастовкой, если это безобразие не прекратится. Упомянутый гендиректор канала Александр Ткаченко, сам в прошлом журналист и редактор, в ответ обвинил подчиненных в подмене журналистских стандартов личными политическими симпатиями. Хотя, честно говоря, достаточно одним глазом глянуть «ТСН», особенно итоговый еженедельник, чтобы понять, где и чьи симпатии заменяют стандарты. В ответ журналисты представили серьезный перечень фактов необоснованного вмешательства в их работу, потребовали создания редакционного совета и встречи с собственником канала, бизнесменом Игорем Коломойским. Впрочем, Игорю Валерьевичу, по-видимому, не до встреч с журналистами – он ограничился комментарием газете Financial Times, в котором категорически опроверг факт какого-либо давления или вмешательства и объяснил журналистский проест недовольством по поводу потери «додаткового заработка» за счет джинсы. Таким образом однозначно продемонстрировав, что не собирается ставить под сомнение правильность механизма реализации редакционной политики принадлежащей ему телекомпании, и точка. Тем временем к коллегам с «1+1» присоединились журналисты информационной службы СТБ, недовольные переменами в концепции программы «Вікна-Новини». Инциденты, которые журналисты СТБ считают проявлениями цензуры, имели место в основном во время избирательной кампании. «После выборов начали смещать акценты в репортажах, связанных с деятельностью министра образования и науки Дмитрия Табачника, УПА и Голодомором. Во время предвыборной кампании журналисты “Вікон” решили получить объяснения по поводу этих случаев от руководства канала и не обнародовать их, чтоб избежать использования в предвыборной борьбе отдельных кандидатов в Президенты. Однако сейчас мы считаем необходимым объявить о системном наступлении на свободу слова. В частности, новая информационная концепция «Вікон» требует: - рассказывать о политических событиях «одной строкой» и избегать больших материалов; - отказаться от традиционных журналистских расследований; - избегать иронии; - не освещать темы имущества и расходов политиков», - сказано в заявлении. Руководитель новостной службы СТБ Алексей Мустафин не выглядел удивленным этим заявлением и комментировал его скорее как детскую шалость. Мол, пусть себе протестуют, лишь бы в свободное от работы время. По словам Мустафина, новая концепция не связана с какими-либо политическими факторами, а лишь приближает аудиторию новостей к основной аудитории канала. Цель – повысить рейтинговые показатели, не более того. С аргументами руководителя «Вікон», в отличие от резких ответных обвинений Александра Ткаченко, спорить трудно, да и сюжетов, откровенно восхваляющих власть или клеймящих оппозицию, на СТБ практически не бывает. Хотя именно тот факт, что «Вікнам» доверяют, воспринимая их как чуть ли не последние свободные новости, делает проявления цензуры в этой программе особенно вредоносными. Журналистов двух каналов поддержали медиа-профсоюзы, международные правозащитные организации, некоторые оппозиционные силы… и далеко не все коллеги. Скептики видят в заявлениях попытки самопиара, непродуманность и инфантилизм. Журналисты других СМИ, также страдающие от цензуры, не спешат присоединяться к «1+1» и СТБ, не видя перспектив таких выступлений в нынешних условиях. Власть сильна, продолжает подминать под себя все, что можно и нельзя, в том числе информационное пространство. Вместе с тем, когда речь идет о цензуре, власть немедленно протягивает руки, которые «ничего не цензурировали», перекладывая ответственность на независимые от нее коммерческие компании. А вмешиваться во внутренние дела бизнеса власть не должна и не может, не так ли? При этом, например, заместитель главы Секретариата Президента Анна Герман не стесняется являться на частную территорию, чтобы «разобраться» с внутренними делами частной компании «1+1». И, естественно, выносит оттуда соответствующие выводы: нет никакой цензуры и быть не может. Наконец, всегда найдутся добрые люди, которые в ответ на подобные протесты советуют недовольным «поискать другую работу». Логика понятна: я ем баланду, ты ешь баланду, вот и ешь тихонько, а не нравится – пошел вон. Таков менталитет, и ничего тут не поделаешь. К сожалению, не поддержали коллег с «1+1» и СТБ журналисты каналов, газет и радиостанций, которых действительно ломают через колено, заставляя прислуживать власти. На телевидении несомненными лидерами в этом плане являются ICTV и «Интер»: материалы этих каналов, посвященные действиям власти и оппозиции, как будто пишутся в пресс-службе Партии регионов. У владельцев обоих каналов есть причины выслуживаться перед властью: Виктор Пинчук только что получил от нее спасительный договор об экспорте труб в Россию, а Валерий Хорошковский возглавляет Службу безопасности Украины, распространяя свое влияние далеко за рамки компетенции. По-видимому, надеяться на то, что сотрудники новостных служб этих каналов поднимут головы и откажутся исполнять заказы на «лизание» и «мочение», уже не стоит. Профессиональные деформации, хорошо знакомые журналистам со времен Кучмы, - когда человек, исполняющий заказы, умудряется убедить себя в том, что «делает свою работу» и «зарабатывает как может», оправдываясь необходимостью кормить детей, отдавать кредит и т.п., - практически не поддаются лечению даже в условиях настоящей свободы слова. Тем не менее, все, кому небезразлично будущее украинской журналистики, с надеждой смотрят на пока что сохраняющие молчание редакции и надеются, что рано или поздно они присоединятся к протесту. Время еще есть. В общем-то, власть еще даже не начинала ограничивать свободу слова. Можно не сомневаться, что когда начнет, будет делать это со всей присущей ей тяжеловесностью, неаккуратностью и неразборчивостью в средствах, вплоть до темников, мордобоя и массовых увольнений. Пока то, что называют цензурой – лишь стремления владельцев центральных СМИ угодить власти, в надежде получить от нее еще немало подарков в виде должностей, выгодных условий приватизации и протекционистских законов. Использовать с этой целью принадлежащие им средства массовой информации – выход очевидный, но далеко не безальтернативный. Не говоря уже о несоразмерности потребностей общества, которому нужна качественная информация, и нескольких олигархов, надеющихся расплатиться за прирост профильных активов услугами непрофильных. А все могло бы быть по-другому, если бы стандарты журналистики были вовремя кодифицированы и возведены в ранг основополагающих принципов профессии. Как, например, клятва Гиппократа для медиков. Можно ли представить владельца частной скорой помощи, запрещающего выезжать на вызов к больным оппозиционерам? Смешно. Потому что врач, если он, конечно, не законченный негодяй и жулик, призван лечить, помогать, спасать жизни. Независимо от того, является акционером его лечебного учреждения государство или частный бизнес. По сути своей журналист – точно такая же социальная профессия, как врач или учитель. Просто нездоровые и аномальные принципы, по которым развивался украинский медиабизнес, как частный случай бизнеса вообще, обусловили извращенное представление о том, что журналист есть служащий, исполняющий все, что угодно работодателю. Изначально такое представление появилось у работодателей, а впоследствии распространилось на значительную часть журналистов, которые действительно поверили в то, что «рука кормящая» имеет право требовать от них чего угодно.Хотя на самом деле требовать от журналистов службы новостей можно только качественной работы в рамках профессиональных стандартов. И все претензии к ним могут касаться нарушения этих самых стандартов, а также профессиональной этики и норм выработки, если таковые существуют. Если бы в СМИ действовали редакционные кодексы, и если бы журналисты четко знали свои права и обязанности, больше думая о них, чем о необходимости «уметь вертеться», разговор с желающими ввести цензуру был бы коротким. Нет, извините, господин имярек, я не согласен вводить в свой сюжет эту цитату, потому что это нарушает стандарт баланса мнений. А предложенная вами тема, в отличие от ранее отвергнутой вами, не является актуальной. Предложенные вами правки нарушают принцип отделения фактов от комментариев. Конечно, можно отстранить, уволить, вынудить, силой выбросить сюжет из выпуска, заменив «редакционным материалом». Но это было бы уже нарушением общепринятых, установленных, писанных правил, под которыми стояла бы подпись руководства и собственника СМИ. Предметом для судебного разбирательства, а не только публичных заявлений. А уже если бы такой конфликт перешел в публичную плоскость (пока что это единственная возможность для журналистов на что-либо повлиять, поскольку конфиденциальные, внутренние переговоры с работодателями заканчиваются предложением увольняться и искать другую работу), общество, к которому апеллируют журналисты, понимало бы суть конфликта. Пока что словосочетание «стандарты журналистики» не только ничего не говорит большинству сограждан, но и воспринимается негативно – мол, это кто тут собирается журналистику стандартизировать? Представьте, какой резонанс вызвало бы признание врача в том, что он давал пациенту пустышку вместо лекарства – хоть для собственной выгоды, хоть по чьему-либо указанию. Аналогия с журналистами, поставляющими обществу манипулятивный суррогат вместо информации, в этом случае полная, но реакция почему-то намного спокойнее. Ну, врут, ну, заставляют их. И пускай себе. В общем, как это часто случается, первый и главный враг, которого предстоит победить, - собственное равнодушие. Как только общество (а оно, напомню, состоит из отдельных граждан, то есть нас с вами) всерьез озаботится тем, что его лишают информации и пичкают пропагандой в угоду интересам политиков, как нынешнюю весьма примитивную схему контроля над медиапространством чужими руками, которую с удовольствием принимает власть, придется свернуть. Потому как вранье теряет смысл, коль скоро все узнают, что оно – вранье.Да и цинизм, охватывающий умудренных опытом коллег при виде чьих-то попыток освободиться от цензуры, неплохо бы поумерить. Ведь, если внимательней присмотреться, может оказаться, что под личиной надменностью прячется обычный страх и неспособность сделать то, на что хватило смелости у журналистов пока что только двух информационных служб. Ведь на самом деле отрицать существующие проблемы невозможно. «Именно сам по себе эфир и является главным доказательством наличия цензуры и давления на телевизионные ньюз-румы. Точно так же эфир является и самым убедительным ответом на уже упомянутые обвинения журналистов в политической и коммерческой заангажированности, которые наверняка прозвучат еще не раз из уст наших оппонентов. Господа, можно обвинить журналистов хоть в фанатении от Юли, хоть в тоске по «джинсовым миллионам» (!), хоть в том, что де они пьют кровь младенцев. Однако это не пояснит, почему вдруг наши теленовости стали практически стерильными: о власти или хорошо, или никак», - пишет в своей статье «Они нас боятся – когда мы вместе» медиаэксперт Наталья Лигачева. Можно в очередной раз отмахнуться… Но отмахиваться можно будет до тех пор, пока руки свободны. Потом - будет поздно. Отар Довженко, «Телекритика», для «МедиаПорта»
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
