Любки
Любки — русское воинское искусство (боевое искусство), этнографически восстановленное на территории Владимирской и Ивановской областей историком и психологом Шевцовым А. А.. Это воинское искусство являлось основой боевых навыков древнерусских ополченцев (воев), которые составляли преобладающую часть древнерусского войска. Любки коренятся в народном видении устройства мира и состава человека. В современном прочтении, Любки относятся к «мягким внутренним» русским стилям боевых искусств.
Любки — исконно-русское название для неувечного полюбовного боя со своим товарищем, с которым, возможно, завтра нужно будет вместе идти собирать урожай или даже придется встать под одни знамена против общего врага.
Рукопашь — древнерусское название для кулачных поединков, бытовавшее в Суздале, Коврове, Покрове, Шуе и на Владимирщине.
Особенности
В основе Любков лежит глубокая крестьянская философия. Крестьянин живет без надрыва — в состоянии Позволения. И этот принцип распространяется на все, в том числе и на боевые искусства.
Способ самопознания
Нельзя считать Любки системой состоящей из различных приемов и принципов. Любки, в современном их прочтении, тесно переплетены с этнопсихологией.
Принципы
Позволение
Борьба на Любки имеет существенное отличие от всех видов спортивных единоборств, что чрезвычайно важно для понимания и освоения Любков. Отличие это в том, что первая задача борца-спортсмена — убить движение противника, не дать ему бороться, иначе говоря, не позволить ему победить себя, чтобы, выбрав подходящий момент, одержать верх самому. Любки же являются борьбой в чистом виде, потому что любошник не имеет права убить то движение, которое идет, и выигрывать он должен обыгрывая противника, а не стремясь победить его. В чем же основа или суть Любков? Внешне — в той же мягкости, которая узнаваемо отличает почти все ныне существующие «русские стили» от спортивных единоборств. Но если глядеть глубже, в сами «принципы» ведения боя в Любках, то мы увидим, что их суть в искусстве видеть движение и позволять его. Видеть именно движение, а не перемещение тела, им вызванное.
Литература
Шевцов А. А. «Русский бой на любки»
Андреев А. «Магия и культура в науке управления»
Андреев А. «Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии»
Шевцов А. А. «Учебник самопознания»
Шевцов А. А. «Очищение» (в 3 томах)
Шевцов А. А. «Самопознание и субъективная психология»
Шевцов А. А. «Введение в самопознание»
Шевцов А. А. «Первая ведогонь. Сон и его исследование»
Шевцов А. А. «Кресение»
Шевцов А. А. «Введение в общую культурно-историческая психологию»
Шевцов А. А. «Общая культурно-историческая психология»
ЛЮБКИ: – мазыкское воинское искусство, но прежде всего это отношение к бою.
«Любки штука обманчивая. С виду их можно принять за борьбу, за боевое искусство. Но это какими глазами смотреть. Для нас они движение и материал для выявления Мышления. Как ты мыслишь, так ты и движешься. И соответственно, наоборот если у тебя что-то не идет в движении, ищи сбой в Разуме или Мышлении.
..
Если исходить из той лестницы развития в боевых искусствах, что давал Поханя, то Любки относятся к ступени Воина, они орудие самопознания. Человек, пришедший к Любкам, даже если он не боец высшего класса, все равно ощущает, что путь Бойца для него исчерпан. Все, кто изучает Любки, заключают согласие, договор: «В Любках не звереть». «Любки или зверки», говорил Поханя. «Зверками» он называл борьбу на победителя, то есть то, что делают спортсмены, когда им все равно, как победить. Любки это не орудие победы над другими, это орудие самопознания, повторяю, то есть орудие победы над собой.
А озверевший в Любках предатель договора и предатель Любков. И как это трудно, оставаться в договоре. Вот встают два человека в Любки. Всю жизнь их учили: сцепился бороться, делай все, что можешь, но победи! Им, может быть, этого и не говорили словами! Но чествовали только победителей, а победителей не судят. Как ты там победил, кому какое дело! Главное, что закрепляются в культуре только те способы борьбы, которые ведут к победе. Пусть даже грязной.
А тут полная смена установок: никакой победы, вы должны просто войти в совместное движение и пребывать в нем как потоке. На тренировках тренеры часто сами пытаются давать борцам сходные установки: не вяжитесь, не упирайтесь, работайте технично, просто подвигайтесь!
Можно сказать, что в Любках это доведено до совершенства. Просто двигаться, не упираться и не ломить. Бросок получится сам, если ты будешь верен своему видению движения. Любки это что-то вроде мужского воинского танца. Там есть и удары, и броски, и болевые приемы, но нет обиженных и проигравших. Это надо видеть. Когда Любки получаются, играющие воины бросают друг друга и летают по воздуху, кувыркаются и катаются по земле, выламывают друг другу руки, ноги и головы, но царит радостное веселье и нет боли.
И вдруг пришел победитель, вдруг кому-то захотелось выйти из движения и доказать, что он сильней. Он тут же звереет и начинает ломать другого. И есть борьба, но нет Любков. Договор нарушен.
Нет способа проще для выявления собственной неспособности хранить договора, чем Любки..» (из книги А. Андреева «Магия и Культура в Науке управления». )
«И вот дедушка мне говорит: - Ты боец. Но ты не воин. Ты обязательно проиграешь. Бойцы обязательно проигрывают однажды… - Как проиграю? Я же держу себя в форме, я немножко тренируюсь, поддерживаю навыки. Конечно, многое уходит, но для своего возраста я неплохо держусь. Я бы еще вполне мог выступать…
— Полно, — отвечает мне Поханя, — ты не о том. Ты пытаешься брать силой. Все бойцы пытаются побеждать силой, скоростью, молодостью. И пока они сильны, они стараются набрать как можно больше побед. А потом, когда они стареют, им предъявляют. Все их победы — это долги, которые придется платить… Не людям, так собственному здоровью, или кому-то еще…Оп-па! Вот тут я приплыл, как говорится…
Мысль, в каком-то смысле, бесспорная, но и в той же мере бессмысленная, потому что другого не дано. - И что же делать? — спрашиваю я, внутренне ощущая, что победил его этим вопросом. — Жизнь так устроена. — Это не жизнь, это ты так устроен. Ты говорил о самопознании? Вот, прими себя. Всё еще не видя никакого просвета, просто ощущая, что меня обыграли на словах, я продолжаю барахтаться, чтобы добиться хоть какого-то смысла: — А разве можно иначе? И тут он мне отвечает будто из древней китайской книги: — Старые люди учили, что в молодости надо драться так же, как ты будешь драться в самой глубокой старости. Если ты победишь так, то ты победишь навсегда, потому что противник не сможет дождаться, когда твое тело ослабнет…» (из книги Шевцов А.А. «Русский бой на любки»)
ЛЮТЫЙ ЗВЕРЬ – состояние НЕНАВИСТИ
ЗВЕРЬ – так мазыки называли состояние бойца, когда он готов «порвать любого», сумасшедшее, неуправляемое, хотя быть может и сильное состояние. По сути, зверь – это чужеродный, болезненный (одерживающий) для сознания образ. Освободится от такого состояния можно при помощи кресения.
ЗВЕРЬ ЛЮТЫЙ – ненависть, рвущаяся из человека под видом «борца за справедливость»
МЫШЛЕНИЕ ДОГОВОРОВ - эта струя мышления, рождается после мышления управления. Договора решают вопрос о справедливом или несправедливом управлении. О том, как будет управляться Новая земля, или как будут на ней управляться люди, кто управляет и кто управляется. Мышление договоров обеспечивает тебе возможность добиться от другого выполнения своего желания. Струя мышления договоров рождается после того, как ты выходишь во двор, в песочницу, где те, кто был готов играть с тобой в управленческие игрушки заменяются на тех, кто будет вместе с тобой делить землю. Идет делёж земли с помощью лопатки. На основании чего происходит делёж? На основании силы, которая в данном случае является лишь способностью удовлетворить потребность в расширении, и это не является мышлением. Здесь тот, кто сильнее, захватывает больше земли. Но после того, как он её захватил, против него объединяются все. И чтобы эту землю не отобрали, ему нужно закрепить право владения землёй договором: «Давайте так: я буду владеть этой землёй, а вы будете брать её у меня в аренду». Закрепляется и подтверждается это право лопаткой. Почему договора обладают такой силой, что мы считаем необходимым их соблюдать, и удивляемся, если кто-то может себе позволить их нарушить? Сила мышления договоров в том, что оно заложено на боли. Боль эта входит обильно, потому что «разборки в песочнице» идут постоянно. В результате в сознании остаётся лишь смутный собирательный, но повелевающий образ боли, которая всегда следует за нарушением договорённости. С понятием договора связано такое море боли, что мы даже не осознаём её присутствия за этим словом. Её так много, и она так постоянно сгущалась, когда нарушались договора или когда они заключались, что мы уже не можем отделить одно от другого. Она настолько естественно связана с понятием договора, что не замечается.
И именно то, что мы не замечаем, что это вошло в твоё сознание в виде договора, придает им силу чего-то неизбежного. И правят они нами железно, потому что неисполнение договора всегда больно. Но при этом, если мы будем рассматривать своё мышление внимательно, то обнаружим все внешние признаки договоров и их официального заключения:
- всегда имеются две договаривающиеся стороны,
- всегда одна чего-то хочет от другой, а другая хочет извлечь из этого пользу. То есть происходит торг, и за любое преимущество приходится платить,
- всегда в случае нежелания с одной стороны есть принуждение с другой,
- всегда есть точный момент, когда вторая сторона принимает решение принять договор, при этом точно оговаривая условия (оплаты).
Если договор отменяется или изменяется, то этому предшествует решение. Тем не менее, это не означает, что мы должны разрушить само понятие договора. Способность договариваться присуща разуму и рождается в разуме, но мы поверх выращиваем мышление договоров, когда приходит боль, заставляющая соблюдать несправедливые договорённости. Справедливые договорённости - когда ты расширяешься до вселенной либо бога. Это справедливые договорённости. И значит, любые ограничения по принципу осознанной необходимости, заставляющие тебя ограничивать себя, сжиматься, скромничать, сдерживаться, стесняться - есть нарушения изначальной договорённости о том, что ты пришёл сюда как бог. И значит, способность договариваться – это одно, а мышление договоров - совсем другое. Мышление договоров впоследствии рождает человеческое общество. Оно выйдет из мышления договоров в виде мышления свойства. Свойство и есть проявление договоров.После того, как ты научился договариваться, ты понимаешь и принцип, на основе которого нужно договариваться. Это принцип «по справедливости». Мы все борцы за справедливость, но в мышлении все выворачивается наничь, и струя мышления справедливости в действительности оказывается струей мышления несправедливости. Итак, рождается следующая струя мышления: мышление справедливости.
МЫШЛЕНИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ – После того как ты научился договариваться, ты понимаешь и принцип на основе которого нужно договариваться. Это принцип по справедливости. Кажется что справедливость – это справедливость. На самом деле, всё, что мы называем справедливостью, есть несправедливость. Мы принимаем идею несправедливости, зная, что вынуждены это сделать, потому что на самом деле мир несправедлив. Мышление справедливости нужно для поиска несправедливости в отношении себя.
Когда приходит очень серьёзная не справедливость со стороны больших и сильных по отношению к тебе, маленькому волшебнику. И тогда ты понимаешь, что это так больно, что допустить этого нельзя. Справедливость должна быть восстановлена, хотя бы такая, о которой вы договорились. И ты пытаешься своей лопаткой её восстановить. И тут ты понимаешь, что физически ты её восстановить не можешь. Но мышление ребёнка ещё магично, и ему вовсе не обязательно, чтобы тело исполнило то, что надо. Ему достаточно, чтобы на уровне магического языка свершилось действо. И ребёнок берёт свою лопатку и говорит: «Раз я с вами сейчас справиться не могу, вырасту, стану больше вас и как дам вам этой лопаткой ещё больней, тогда вы поймёте!». То есть он берёт эту лопатку и кидает не в вещественном пространстве, а во временном.
И лопатка летит и будет лететь лет 20, пока он «вот таким» не станет. И эта встреча действительно произойдёт. Для ребёнка всё восстановилось: лопатка улетела, справедливость восстановлена. Но здесь происходит следующее: взрослые прямо во временном пространстве эту лопатку останавливают и говорят: «Что, ты ещё нам угрожать!» и этой самой лопаткой ребёнка по заднице.
И вот здесь по сути и начинается мышление. До этого все струи мышления, что мы рассматривали, на самом деле были ещё проявлениями разума, то есть построены на справедливости. Здесь же ты понимаешь: справедливость восстановить не удаётся ни прямо сейчас, ни в будущем, через слово.
Но восстановить ты её всё-таки должен. Потому что если она не восстановлена, то ты никогда не станешь самим собой и не выполнишь той задачи, ради которой пришёл.
Значит, восстановить ты её должен, но как? И ты начинаешь рождать первый облик в этой жизни. Задача облика – восстановить нарушенную справедливость. Но сделать это нужно неуязвимо. Поскольку прямо восстановить её ты не смог. (Подробно об этом смотрите в ОБЛИКИ ).
Боль от не восстановленной справедливости накапливается и называется ненависть. Ненависть становится ещё одной струёй мышления – мышлением ненависти
МЫШЛЕНИЕ НЕНАВИСТИ – рождается когда приходит несправедливость, которую нельзя восстановить, и эта не восстановленная справедливость накапливается. Чтобы понять мышление ненависти, нужно понять, что такое ненависть. Что делает ненависть с человеком? Каковы признаки накопившейся в тебе ненависти? Она сушит, разрушает, разъедает, отравляет. То есть, действие ненависти подобно яду. Язык принимает такое речение: яд ненависти. Когда мы говорим о ненависти, мы постоянно её действие сравниваем с действием яда. Теперь, увидев это, можно понять, как действует мышление ненависти. Какова основная задача мышления ненависти? Яд из себя выпустить. Отравить другого и ужалить – это будет делать мышление мести. Мышление ненависти имеет задачу освободиться самому, тебе нужно сбросить из себя, как бы стравить, уменьшить лишнюю ненависть в себе. Но ненависть, как явление мышления, существует лишь в общении. Следовательно, ненависть нельзя просто сбросить, её надо сбрасывать на что-то или на кого-то. Но для того, чтобы человек позволил вылить на него ненависть, нужно добиться у него права на это. А чтобы получить это право, нужно найти уязвимость у другого, - обнаружить нарушение договоров, которые в обществе воплощаются в виде правил поведения, нравственности. И мы стравливаем избыток ненависти только оправданно. Инструментом выпускания ненависти является облик лютого зверя. Выступает он под обличьем борца за справедливость. Облики имеют две стороны: облик и обличье. Обличье страшное – лютый зверь. А облик весь из себя хороший – борец за справедливость. Борец за справедливость под видом восстановления справедливости выпускает своего лютого зверя. И использует он любое нарушение правил поведения как уязвимость другого для получения права лютого зверя выпустить, а не справедливость восстановить. И значит, как только вы почувствовали, что стали борцом за справедливость, поищите за этим зверя. Следующая струя мышления - мышление мести. Рождается оно для того, чтобы с помощью ненависти восстановить нарушенную справедливость.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии и Общество "Самопознание через Движение"
