может - это закономерность, не зависящая от дат и моров...?
а у вас версия какая ?
Без понятия..
Может болезни какие-нибудь..
Вот человек с голоду помирает в селе - вышел - крапива растет, лопух растет, грибы растут, что там еще.. лягушки прыгают, ежики ползают, да полно тварей всяких бегает прыгает в июне. И он не станет это есть?
Ведь речь идет о ПИКЕ смертности, не о том, что народ умирал в эту пору, а о том, что максимум смертей приходится на июнь.
Вот нашел про ту пору:
Хлеб, конечно, заменить было нечем, но домашние овощи – вполне. Так от деда я узнал, что корень лопуха вполне съедобен, как в сыром виде, так и в вареном, печеном и жареном. Эти опыты я также проделывал под чутким дедским руководством, правда, со специями. Кроме лопуха мне показывали прочие съедобные корни и травы, но, честно говоря, названия я не запомнил, разве что, кроме того, что они называли «лободой». Густой отвар из листьев очень напоминал по вкусу постный зеленый борщ. Само собой, собирались все виды съедобных ягод, которые варились, сушились и поедались в первозданном виде. Землянику, лесную малину, калину знают все. Кроме них собирались боярышник, тёрен, бересклет и многое из того, чего я не назову теперь. Научился я и добывать березовый сок наиболее эффективным образом. Но дед сказал, что он не хранится и является чисто сезонным продуктом, так что особой ценности не имеет.
Главное – уметь приготовить
Меня всегда удивляло умение деда искать и находить грибы в любом лесу – там, где уже прошли грибники, где их по идее быть не должно. Это тоже – школа голодомора, говорил дед. Пока мы носились по лесу в поисках неосторожно высунувшихся из листвы грибов, дед находил по каким-то, одному ему известным, признакам грибное место, и начинал методически снимать слой листьев, а, порой, и дерна. Без улова из лесу он никогда не уходил – мы, оббежав пол-леса, набирали по половине скромной сумочки, а дед, перемещаясь с полянки на полянку, что называется, собирал урожай. И в грибах, кстати, разбирался отлично – знал ядовитые, причем, говорил – их мало, главное – уметь приготовить. Это я потом уже понял, что опыт приобретен в самых суровых жизненных условиях. Грибник во время голода, бывало, ошибался, но как сапер – один раз.
Грибы также пеклись, варились, жарились, сушились – употреблялись, короче, в самых различных ипостасях. А дед с тех пор, кстати, грибов, практически, не ел – говорил, что наелся их на всю жизнь в начале тридцатых годов. Кроме всем известных съедобных грибов, очень ценились молодые дождевики, то, что теперь называют зонтиками, и зеленушки, растущие колониями, скрытыми от глаз под листьями и землей.
Гримасы подножного корма
Я как-то спросил у деда – на чем они жарили грибы, рыбу и прочее, если, насколько я понимаю, растительного масла быть просто не должно было. Ответ меня поразил неординарностью. Само собой, жир из всех добытых животных собирался и перетапливался для хранения, но самые продвинутые нашли неожиданный источник животного «масла». Жир вытапливался из солитеров – паразитов, живущих в речной рыбе! Мне также был дан наглядный урок – солитер помещался на сковороду и достаточно быстро «пускал сок» – выделял бесцветный и прозрачный жир без вкуса и запаха. Я очень не хотел пробовать еду, приготовленную на нем, но пришлось из уважения. Еще одно блюдо-деликатес из того времени – жареные и запеченные дождевые черви. Главное – заставить из извергнуть из себя землю, которую они набирают в тело, роя ходы под землей. В современных условиях мы поместили червей в сметану. Почувствовав питательную среду, они тут же опорожнились от земли и набрались сметаной, но тогда для этой цели годились любые более или менее съедобные субстанции.
Добыча – ежиное сало
Охота, кстати, не была популярной – оружия не было, тем более, в семье бывших ссыльных. Рыли ямы, ставили силки, петли, даже делали луки, но убить из самопального лука, к примеру, птицу – крайне сложное занятие. Заяц, попавший в силок был огромной удачей, дикая утка – тоже. Оказывается, ежей тоже ели. Главное – выварить его как следует, чтобы убрать не очень приятный запах, кроме того, из ежа получалось достаточно большое количество «ежиного сала». К тому же ловить их было не так уж сложно, главное, знать примерное место нор. Однако, ежей я есть не стал – как-то жалко было ловить и разделывать симпатичного лесного зверька. Кроме того, дед с тех пор умел делать из дерева свистульки с разным звуком, которыми подманивались определенные птицы. Компаньон по охоте в это время сидел в засаде с сеткой или рогаткой – охота на птиц была занятием для пацанов.
Рассказы о дубовом кофе
И последнее – десерт. Из тех же источников – растертые спелые желуди похожи цветом и вкусом на кофе. Дед не раз говорил, что это вкусно и что это – напиток его детства. Мне было лет 12, когда мы таки набрали соответствующих желудей, размололи их в кофемолке и сварили из коричневого порошка напиток, заменявший предкам утренний кофе. Честно говоря, изрядная гадость. Однако немногим хуже цикория, который многие пьют, заметьте, вполне добровольно. Дед, правда, тоже признал, что вкус неважный. Наверное, желуди с тех пор выродились или мутировали – выдал он осторожное предположение. Но мало ли вещей, которые в детстве казались вам эталоном вкуса, а, по прошествии времени, и в рот-то взять стремно?
Не дай бог нам такое пережить
Это, конечно, не все, что я слышал, и чему меня учили ушедшие уже старики, пережившие то, что сейчас называют голодомором. Целые лекции были посвящены напиткам и отварам из хвои, варению похлебки из коры деревьев, тому, какие травы можно использовать в качестве специй, как избавиться от неприятных привкусов различных растений и животных. Это я к тому, что голод, несомненно, травмировал психику людей, его переживших. Однако, знания, полученные от деда и его современников, я тогда очень ценил – мало ли как обернется жизнь. Кстати, с тех самых пор многие обычные продукты дед на дух не переносил – говорил, что наелся гадости на всю жизнь еще в детстве. Верю и сразу, хотя желудевый «кофе», оказывается, оставил у него почему-то самые теплые воспоминания. Еще он рассказывал о том, как умирали от голода люди, жившие по соседству, не смогшие по каким-то причинам приспособиться к суровой школе выживания. Еще говорил, не будь он тогда подростком с гибкой психикой, все могло быть гораздо печальнее. И не дай бог нам такое когда-нибудь пережить!
