Статус:
Offline
Реєстрація: 29.04.2011
Повідом.: 200
Реєстрація: 29.04.2011
Повідом.: 200
Об авторе "Бригантины"
В связи с удивительной для меня настойчивостью неприятия (оно, к сожалению, характеризует автора неприятия, а не предмет оного неприятия), привожу рецензии на песню "Бригантина". Они появились в наше время после публикации (публикацию "производил" не я) на стихире.
Завораживающая песнь прошлой эпохи. Ещё один из самых ярких огней прошлых лет... Акварельно, со стилем. Берёт за душу. Спасибо. Ольга
Ольга Коган 24.04.2012 15:18
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
В трагический год написана такая мажорная песня!
Седим Мы Вдвоём 03.11.2011 02:21
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Да-да, есть неизбывная прелесть в Романтиках!
Мы смеемся над ними, а они - смеются над нами:
"...Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме..."
(с) Эд. Багрицкий
(
Вот жили люди! По-настоящему.
Никодим Сарьян 02.11.2011 13:06
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Вот так, неожиданно, можно вернуться в юность хоть на пару минут...
Ленжнэ 02.11.2011 09:10
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Песня потрясающая.Всегда пели её под гитару, в походе...
Виктория Кропусова 02.11.2011 08:56
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Восхитительная песня!!!!!!!!!!!!!!!!
Диего Гарсиа Маркес 02.11.2011 02:26
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Абсолютно незабываемая потрясающая песня! До чего же здорово написано! Моё восхищение уже 45 лет на тускнеет. Спасибо, что опубликовали! Очень и очень благодарен! А.М.
Андрей Медведев-Берлогин 01.11.2011 20:59
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Романтика прошлой эпохи.
Пётр Ликиннн 01.11.2011 19:44
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Да... все-таки "дальнем синем море" Я на этой песне рос. Спасибо...
Константин Уткин 3 01.11.2011 19:16
Абсолютно верное замечание. И по мелодии просится - дальнем синем море.
Но тот, кто ведет стр-цу - наверное, по текстам ориентировался.
Ваша Лена 02.11.2011 01:27
В тексте Павла Когана - "синего" нет.
Ваша Лена 02.11.2011 01:31
Право автора, светлая ему память, но это недостающая пара.
Алексей Барнев 02.11.2011 02:30
Совершенно непонятно, по чему ориантировались авторы других страничек. Уверен, что не по бумажному изданию книги. Коган - Литинститутовец. Там за такими вещами следят. Хотя кто знает... но если тысячи людей поют - В флибустьерском дальнем синем море - и это ложится на текст, а даже не на мелодию - значит, исправить нужно. Коган, думаю, давно простил такую вольность))
Константин Уткин 3 02.11.2011 03:11
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
да, правка справедливая, да там действительно пропущено слово в предпоследней строке, я очень люблю эти стихи, вернее эту песню, я сейчас просто пела перед компьютером. Спасибо за прекрасные мгновения прикосновения с настоящей Поэзией!
Панфилова Марианна 01.11.2011 18:56
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
В флибустьерском дальнем Синем море..
Вот так в оригинале..
Извините,если обидел.
С уважением,
Павел Коган.
Павел Коган 2 09.11.2010 11:03
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Прекрасные строчки!
Чем-то схоже с поэзией Эдуарда Багрицкого!
Как накоплю баллы, перечислю на страничку.
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Был на могиле Когана, ржавый памятничек со звездой на самом пике над Новороссийском, ветер так и свищет...
Виталий Ключанский 03.11.2011 16:01
********************************************************************************************************
Для большей части современной молодёжи "Бригантина" - пустой звук. Её вышиб из сознания дикий вой современной эстрады: "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже!" Вместо "уже" просится другое слово...
Автор гимна "шестидесятников", Павел Коган пронёсся по своей недолгой жизни, как ветер. Родился в Киеве, жил в Москве и погиб под Новороссийском.
Я верю в дружбу и слова,
Которых чище нет на свете.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер.
Я ветром мечен. Я ломал
Судьбу. Я путь тревогой метил.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер. 1938
* * *
Ну скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя.
Розовеют облака и по небу
Уплывают в дальние края.
Уплывают. Как я им завидую!
Милые смешные облака.
Подымусь. Пальто надену. Выйду я
Поглядеть, как небо сжег закат.
И пойду кривыми переулками,
Чуть покуривая и пыля.
Будет пахнуть дождиком и булками,
Зашуршат о чем-то тополя,
Ветер засвистит, и в тон ему
Чуть начну подсвистывать и я.
Ну скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя. 1934
Эти строки были написаны 16-летним юношей. Интересно читать воспоминания о нем тех, кто его знал. Сергей Наровчатов вспоминал о нём: … Московские поэты моего поколения хорошо помнят сухощавого и угловатого юношу, удивительно жизнелюбивого и страстного в своих жестах и суждениях. Из-под густых, сросшихся бровей пытливо и оценивающе глядели на собеседника глубоко запавшие каре-зелёные глаза. У него была поразительная память. Он знал наизусть не десятки, а сотни стихотворений самых разных поэтов, не считая своих собственных. Читал он их всегда вдохновенно, но особенно взволнованно звучал его голос тогда, когда он читал стихи, близкие ему по духу. Это были стихи, осмысляющие время. Не ошибусь, если скажу, что он жил поэзией…
В 18 лет он поступил в Московский институт истории, философии, литературы, потом учился в Литературном институте.
* * *
Неустойчивый мартовский лед
Пешеходами изувечен.
Неожиданно вечер придет,
До усталости милый вечер... 1935
Какая образность!
Он рос и воспитывался в атмосфере межвоенного сталинского СССР. Он был плоть от плоти своего поколения. Он был безумно талантлив и выделялся даже на фоне своих талантливых сверстников-поэтов. Вот как сказал о нём Георгий Лепский:
… Безудержный фантазёр и мечтатель, забияка и атаман. Его облик поразил меня, может быть, по контрасту, какой-то стремительной мужественностью, решительностью. Но более всего он был поэтом и романтиком, видящим жизнь возвышенно и взволнованно…
При его жизни не было напечатано не то что ни одного сборника его стихов, но даже ни одного его стихотворения. Те, кто его знал, знали наизусть и его стихи. Другие — не знали.
* * *
На кого ты, девушка, похожа?
Не на ту ль, которую забыл
В те года, когда смелей и строже
И, наверно, много лучше был?
Ветер. Ветер. Ветер тополиный
Золотую песню расплескал...
И бежит от песни след полынный -
Тонкая и дальняя тоска...
На кого ты, девушка, похожа?
На года, надолго, навсегда
По ночам меня тоской тревожит
Горькой песни горькая беда. 4 мая 1937
Кажется, все его стихи написаны до войны. Война застала его в геологической экспедиции. Срочно вернувшись в Москву, он попытался попасть на фронт, но получил отказ по состоянию здоровья (плохое зрение). Тогда он окончил недолгие курсы военных переводчиков, получил воинское звание и в качестве переводчика был направлен в действующую армию, в подразделение разведки.
* * *
Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится -
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя xорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла - оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: "Помните?"
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы xрустнули.
В ванной, что ли, каплет так...
Тиxо как, грустно как...
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.
1936
В сентябре 1942 года, во время выполнения боевого задания, он был убит. Толком неизвестно, как это произошло. Кажется, возглавляемая им группа разведчиков была схвачена врагом и расстреляна.
* * *
В этих строках все: и что мечталось,
И что плакалось и снилось мне,
Голубая майская усталость,
Ласковые песни о весне,
Дым, тоска, мечта и голубая
Даль, зовущая в далекий путь,
Девочка (до боли дорогая,
До того, что хочется вздохнуть).
Шелест тополей. Глухие ночи,
Пыль, и хрусткий снег, и свет
Фонарей. И розовый и очень,
Очень теплый и большой рассвет.
Иней, павшие на землю тени,
Синий снег (какой особый хруст!)...
Я гляжу на сложное сплетенье
Дней моих, и снов моих, и чувств.
И стою, взволнован и задумчив,
И гляжу взволнованно назад.
Надо мною пролетают тучи,
Звезды темно-синие висят.
Месяц из-за тучи рожу высунул...
И я думаю, взволнован и устал,
Ой, как мало, в сущности, написано,
Ой, как много, в сущности, писал!
1934
Первый сборник его стихов увидел свет через 18 лет после его гибели. Чуть раньше отдельные его стихотворения были опубликованы в периодике. Но ещё раньше его имя стало известным благодаря песне, которая передавалась из уст в уста.
БРИГАНТИНА (песня)
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристой,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса... 1937
Из статьи Петра Горелика «Война беспощадна к благородству»:
… Горечь этой утраты отозвалась во мне. Я думал не только о потере поэта, чей талант раскрылся перед войной и так много обещал в будущем, не об авторе «Бригантины», которую до сих пор поют студенты, — я горевал об уходе моего Тиля Уленшпигеля, человека с горящими глазами, полного идей и движения, угловатого, но не колючего. Что-то оборвалось в душе, опустело…
Павел Коган прожил на свете всего 24 года. В своём творчестве он олицетворял романтизм. А его творчество и было его жизнью.
ВЕЧЕР
Весь город вечер высинил,
И фонари разлучились,
Чуть-чуть глаза зажмуришь -
И стукнутся в зрачки.
Я шел. И мне казалось,
Что фонари те - лучшие
И лучше всех смеются
В прохожие очки.
Я шел, и мне казалось,
Что это очень здорово,
Что это замечательно,
Что на дворе весна.
Я шел, и бессознательно
Я ставил гордо голову,
Я шел, и был уверен,
И очень твердо знал,
Что жизнь - это солнце!
Что жить на свете - стоит!
Что в кровь ко мне залезла
Весенняя гроза,
Что сердце не желает
Сидеть себе спокойно,
Что у моей любимой хорошие глаза,
Что я живу в стране, где
Весна зимою даже,
Где люди, что умеют смеяться и любить.
И я иду. А небо,
Измазанное сажей,
Со мной хохочет вдребезги
И пробует запеть. Май 1934
Его поэтический талант признают даже люди, весьма от поэзии далёкие.
Снова осень проходит скверами,
Клены старые золотя,
Снова мне, ни во что не веруя,
По чужим проходить путям.
Снова мне, закусивши губы,
Без надежды чего-то ждать,
Притворяться веселым и грубым,
Плакать, биться и тосковать.
И опять, устав от тревоги,
Улыбаясь покорно: "Пусть",
Принимать за свое дороги,
Тишь, туманы, тоску и грусть.
И опять, затворяя двери,
Понимая, что это ложь,
Хоть немножко,
Хоть капельку верить
В то, что где-нибудь ты живешь.
16.10.1936
Ни родины своей, ни своего времени человек не выбирает. Но ни его родина, ни его время не являются для него лишь пустыми звуками.
… Коган принадлежал к детям Великой Утопии, обманутым ею. Это был тот случай, когда «нас возвышающий обман» оказался гибельным для тех, кто в него поверил… Его стихи воскресли во время последнего предсмертного всплеска романтизма — в годы «оттепели», когда его весёлая «пиратская» песня «Бригантина поднимает паруса» стала гимном «шестидесятников», ещё надеявшихся очистить революционные идеалы. Но «нас возвышающий обман» оказался жесток и по отношению к ним — но менее жесток, чем сначала к Борису Корнилову, Смелякову, а потом к Когану и его погибшим на фронте сверстникам. До слёз больно читать эти обманутые историей надежды мальчиков поколения Когана — протянуть «худенькие руки людям коммунизма». Невольно вспоминается: «но кто-то камень положил в его протянутую руку».
Поэтический образ коварной Великой Утопии, обманувшей Когана, Корнилова, Окуджаву, Стругацких, — это удобно. Но ведь есть и тут какая-то недосказанность.
* * *
Я, наверно, родился поздно.
Или рано.
Мне - не понять.
Эти слишком домашние звезды
Не тревожат меня, не манят.
Не разбить им и не нарушить
Надоевшей своей синевой,
Устоявшийся на равнодушии,
Утомительный мой покой.
Отмахнусь.
На простор. На улицу.
Что же делать -
Гостить так гостить.
Надо быть молодцом,
Не сутулиться,
Не печалиться, не грустить.
Шутки, что ли? Ну что же, вроде них.
Только кто мне расскажет про то,
Как мне быть без друзей и родины
Перед этою пустотой?
Губы дрогнут. Но, крепко сжавши их,
Я нагнуся, шагну, засвищу.
От тоски, от обиды, от ржавчины
Чуть-чуть голову опущу.
И пойду, чтоб вдыхать этот воздух,
Чтоб метаться и тосковать.
Я, наверно, родился поздно.
Или рано. Мне не понять. 1935
Человек не выбирает своего времени. Но он и не безвольная игрушка в руках времени. Во все эпохи, во все времена есть благородство и подлость, искренность и лицемерие, совесть и цинизм, любовь и ненависть. На выбор…
По материалам Валентина Антонова
В связи с удивительной для меня настойчивостью неприятия (оно, к сожалению, характеризует автора неприятия, а не предмет оного неприятия), привожу рецензии на песню "Бригантина". Они появились в наше время после публикации (публикацию "производил" не я) на стихире.
Завораживающая песнь прошлой эпохи. Ещё один из самых ярких огней прошлых лет... Акварельно, со стилем. Берёт за душу. Спасибо. Ольга
Ольга Коган 24.04.2012 15:18
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
В трагический год написана такая мажорная песня!
Седим Мы Вдвоём 03.11.2011 02:21
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Да-да, есть неизбывная прелесть в Романтиках!
Мы смеемся над ними, а они - смеются над нами:
"...Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме..."
(с) Эд. Багрицкий
(
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
)Вот жили люди! По-настоящему.
Никодим Сарьян 02.11.2011 13:06
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Вот так, неожиданно, можно вернуться в юность хоть на пару минут...
Ленжнэ 02.11.2011 09:10
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Песня потрясающая.Всегда пели её под гитару, в походе...
Виктория Кропусова 02.11.2011 08:56
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Восхитительная песня!!!!!!!!!!!!!!!!
Диего Гарсиа Маркес 02.11.2011 02:26
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Абсолютно незабываемая потрясающая песня! До чего же здорово написано! Моё восхищение уже 45 лет на тускнеет. Спасибо, что опубликовали! Очень и очень благодарен! А.М.
Андрей Медведев-Берлогин 01.11.2011 20:59
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Романтика прошлой эпохи.
Пётр Ликиннн 01.11.2011 19:44
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Да... все-таки "дальнем синем море" Я на этой песне рос. Спасибо...
Константин Уткин 3 01.11.2011 19:16
Абсолютно верное замечание. И по мелодии просится - дальнем синем море.
Но тот, кто ведет стр-цу - наверное, по текстам ориентировался.
Ваша Лена 02.11.2011 01:27
В тексте Павла Когана - "синего" нет.
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
Ваша Лена 02.11.2011 01:31
Право автора, светлая ему память, но это недостающая пара.
Алексей Барнев 02.11.2011 02:30
Совершенно непонятно, по чему ориантировались авторы других страничек. Уверен, что не по бумажному изданию книги. Коган - Литинститутовец. Там за такими вещами следят. Хотя кто знает... но если тысячи людей поют - В флибустьерском дальнем синем море - и это ложится на текст, а даже не на мелодию - значит, исправить нужно. Коган, думаю, давно простил такую вольность))
Константин Уткин 3 02.11.2011 03:11
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
да, правка справедливая, да там действительно пропущено слово в предпоследней строке, я очень люблю эти стихи, вернее эту песню, я сейчас просто пела перед компьютером. Спасибо за прекрасные мгновения прикосновения с настоящей Поэзией!
Панфилова Марианна 01.11.2011 18:56
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
В флибустьерском дальнем Синем море..
Вот так в оригинале..
Извините,если обидел.
С уважением,
Павел Коган.
Павел Коган 2 09.11.2010 11:03
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Прекрасные строчки!
Чем-то схоже с поэзией Эдуарда Багрицкого!
Как накоплю баллы, перечислю на страничку.
Рецензия на «Бригантина» (Коган Павел Давыдович)
Был на могиле Когана, ржавый памятничек со звездой на самом пике над Новороссийском, ветер так и свищет...
Виталий Ключанский 03.11.2011 16:01
********************************************************************************************************
Для большей части современной молодёжи "Бригантина" - пустой звук. Её вышиб из сознания дикий вой современной эстрады: "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже!" Вместо "уже" просится другое слово...
Автор гимна "шестидесятников", Павел Коган пронёсся по своей недолгой жизни, как ветер. Родился в Киеве, жил в Москве и погиб под Новороссийском.
Я верю в дружбу и слова,
Которых чище нет на свете.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер.
Я ветром мечен. Я ломал
Судьбу. Я путь тревогой метил.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер. 1938
* * *
Ну скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя.
Розовеют облака и по небу
Уплывают в дальние края.
Уплывают. Как я им завидую!
Милые смешные облака.
Подымусь. Пальто надену. Выйду я
Поглядеть, как небо сжег закат.
И пойду кривыми переулками,
Чуть покуривая и пыля.
Будет пахнуть дождиком и булками,
Зашуршат о чем-то тополя,
Ветер засвистит, и в тон ему
Чуть начну подсвистывать и я.
Ну скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя. 1934
Эти строки были написаны 16-летним юношей. Интересно читать воспоминания о нем тех, кто его знал. Сергей Наровчатов вспоминал о нём: … Московские поэты моего поколения хорошо помнят сухощавого и угловатого юношу, удивительно жизнелюбивого и страстного в своих жестах и суждениях. Из-под густых, сросшихся бровей пытливо и оценивающе глядели на собеседника глубоко запавшие каре-зелёные глаза. У него была поразительная память. Он знал наизусть не десятки, а сотни стихотворений самых разных поэтов, не считая своих собственных. Читал он их всегда вдохновенно, но особенно взволнованно звучал его голос тогда, когда он читал стихи, близкие ему по духу. Это были стихи, осмысляющие время. Не ошибусь, если скажу, что он жил поэзией…
В 18 лет он поступил в Московский институт истории, философии, литературы, потом учился в Литературном институте.
* * *
Неустойчивый мартовский лед
Пешеходами изувечен.
Неожиданно вечер придет,
До усталости милый вечер... 1935
Какая образность!
Он рос и воспитывался в атмосфере межвоенного сталинского СССР. Он был плоть от плоти своего поколения. Он был безумно талантлив и выделялся даже на фоне своих талантливых сверстников-поэтов. Вот как сказал о нём Георгий Лепский:
… Безудержный фантазёр и мечтатель, забияка и атаман. Его облик поразил меня, может быть, по контрасту, какой-то стремительной мужественностью, решительностью. Но более всего он был поэтом и романтиком, видящим жизнь возвышенно и взволнованно…
При его жизни не было напечатано не то что ни одного сборника его стихов, но даже ни одного его стихотворения. Те, кто его знал, знали наизусть и его стихи. Другие — не знали.
* * *
На кого ты, девушка, похожа?
Не на ту ль, которую забыл
В те года, когда смелей и строже
И, наверно, много лучше был?
Ветер. Ветер. Ветер тополиный
Золотую песню расплескал...
И бежит от песни след полынный -
Тонкая и дальняя тоска...
На кого ты, девушка, похожа?
На года, надолго, навсегда
По ночам меня тоской тревожит
Горькой песни горькая беда. 4 мая 1937
Кажется, все его стихи написаны до войны. Война застала его в геологической экспедиции. Срочно вернувшись в Москву, он попытался попасть на фронт, но получил отказ по состоянию здоровья (плохое зрение). Тогда он окончил недолгие курсы военных переводчиков, получил воинское звание и в качестве переводчика был направлен в действующую армию, в подразделение разведки.
* * *
Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится -
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя xорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла - оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: "Помните?"
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы xрустнули.
В ванной, что ли, каплет так...
Тиxо как, грустно как...
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.
1936
В сентябре 1942 года, во время выполнения боевого задания, он был убит. Толком неизвестно, как это произошло. Кажется, возглавляемая им группа разведчиков была схвачена врагом и расстреляна.
* * *
В этих строках все: и что мечталось,
И что плакалось и снилось мне,
Голубая майская усталость,
Ласковые песни о весне,
Дым, тоска, мечта и голубая
Даль, зовущая в далекий путь,
Девочка (до боли дорогая,
До того, что хочется вздохнуть).
Шелест тополей. Глухие ночи,
Пыль, и хрусткий снег, и свет
Фонарей. И розовый и очень,
Очень теплый и большой рассвет.
Иней, павшие на землю тени,
Синий снег (какой особый хруст!)...
Я гляжу на сложное сплетенье
Дней моих, и снов моих, и чувств.
И стою, взволнован и задумчив,
И гляжу взволнованно назад.
Надо мною пролетают тучи,
Звезды темно-синие висят.
Месяц из-за тучи рожу высунул...
И я думаю, взволнован и устал,
Ой, как мало, в сущности, написано,
Ой, как много, в сущности, писал!
1934
Первый сборник его стихов увидел свет через 18 лет после его гибели. Чуть раньше отдельные его стихотворения были опубликованы в периодике. Но ещё раньше его имя стало известным благодаря песне, которая передавалась из уст в уста.
БРИГАНТИНА (песня)
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристой,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса... 1937
Из статьи Петра Горелика «Война беспощадна к благородству»:
… Горечь этой утраты отозвалась во мне. Я думал не только о потере поэта, чей талант раскрылся перед войной и так много обещал в будущем, не об авторе «Бригантины», которую до сих пор поют студенты, — я горевал об уходе моего Тиля Уленшпигеля, человека с горящими глазами, полного идей и движения, угловатого, но не колючего. Что-то оборвалось в душе, опустело…
Павел Коган прожил на свете всего 24 года. В своём творчестве он олицетворял романтизм. А его творчество и было его жизнью.
ВЕЧЕР
Весь город вечер высинил,
И фонари разлучились,
Чуть-чуть глаза зажмуришь -
И стукнутся в зрачки.
Я шел. И мне казалось,
Что фонари те - лучшие
И лучше всех смеются
В прохожие очки.
Я шел, и мне казалось,
Что это очень здорово,
Что это замечательно,
Что на дворе весна.
Я шел, и бессознательно
Я ставил гордо голову,
Я шел, и был уверен,
И очень твердо знал,
Что жизнь - это солнце!
Что жить на свете - стоит!
Что в кровь ко мне залезла
Весенняя гроза,
Что сердце не желает
Сидеть себе спокойно,
Что у моей любимой хорошие глаза,
Что я живу в стране, где
Весна зимою даже,
Где люди, что умеют смеяться и любить.
И я иду. А небо,
Измазанное сажей,
Со мной хохочет вдребезги
И пробует запеть. Май 1934
Его поэтический талант признают даже люди, весьма от поэзии далёкие.
Снова осень проходит скверами,
Клены старые золотя,
Снова мне, ни во что не веруя,
По чужим проходить путям.
Снова мне, закусивши губы,
Без надежды чего-то ждать,
Притворяться веселым и грубым,
Плакать, биться и тосковать.
И опять, устав от тревоги,
Улыбаясь покорно: "Пусть",
Принимать за свое дороги,
Тишь, туманы, тоску и грусть.
И опять, затворяя двери,
Понимая, что это ложь,
Хоть немножко,
Хоть капельку верить
В то, что где-нибудь ты живешь.
16.10.1936
Ни родины своей, ни своего времени человек не выбирает. Но ни его родина, ни его время не являются для него лишь пустыми звуками.
… Коган принадлежал к детям Великой Утопии, обманутым ею. Это был тот случай, когда «нас возвышающий обман» оказался гибельным для тех, кто в него поверил… Его стихи воскресли во время последнего предсмертного всплеска романтизма — в годы «оттепели», когда его весёлая «пиратская» песня «Бригантина поднимает паруса» стала гимном «шестидесятников», ещё надеявшихся очистить революционные идеалы. Но «нас возвышающий обман» оказался жесток и по отношению к ним — но менее жесток, чем сначала к Борису Корнилову, Смелякову, а потом к Когану и его погибшим на фронте сверстникам. До слёз больно читать эти обманутые историей надежды мальчиков поколения Когана — протянуть «худенькие руки людям коммунизма». Невольно вспоминается: «но кто-то камень положил в его протянутую руку».
Поэтический образ коварной Великой Утопии, обманувшей Когана, Корнилова, Окуджаву, Стругацких, — это удобно. Но ведь есть и тут какая-то недосказанность.
* * *
Я, наверно, родился поздно.
Или рано.
Мне - не понять.
Эти слишком домашние звезды
Не тревожат меня, не манят.
Не разбить им и не нарушить
Надоевшей своей синевой,
Устоявшийся на равнодушии,
Утомительный мой покой.
Отмахнусь.
На простор. На улицу.
Что же делать -
Гостить так гостить.
Надо быть молодцом,
Не сутулиться,
Не печалиться, не грустить.
Шутки, что ли? Ну что же, вроде них.
Только кто мне расскажет про то,
Как мне быть без друзей и родины
Перед этою пустотой?
Губы дрогнут. Но, крепко сжавши их,
Я нагнуся, шагну, засвищу.
От тоски, от обиды, от ржавчины
Чуть-чуть голову опущу.
И пойду, чтоб вдыхать этот воздух,
Чтоб метаться и тосковать.
Я, наверно, родился поздно.
Или рано. Мне не понять. 1935
Человек не выбирает своего времени. Но он и не безвольная игрушка в руках времени. Во все эпохи, во все времена есть благородство и подлость, искренность и лицемерие, совесть и цинизм, любовь и ненависть. На выбор…
По материалам Валентина Антонова
Останнє редагування: