- Бывает! Поймала она русских военноморских офицеров и пытает: что, мол, такое "Дэнь Злукы". А кто не знал - заперла в русскоязычном ночном клубе и подожгла.
- А что за "Злукы" такой? - удивился Гундырев.
- Дык когда петлюровцы с бандеровцами объединились, чтоб наступить на права России.
- А может и правильно... - задумчиво произнёс Семёнов.
Все посмотрели на него.
- Плох тот офицер, что не знает повадки врага в лицо. Таким в НАШЕЙ армии не место.
- А которые и знали, тех того-с... в Харьков. К Серму в лапы.
- Тоже бандеровец? - спросили москвичи.
- Не просто бандэровец, а ещё и мэльныкивец, - пояснил номер. - Выгнал русскоязычных харьковчан на площадь Дзержинского и давай "мове" учить. В мороз. Кто отказался - тех водой, из шланга.
- Дзержинского?! - возмутился Семёнов. - Какое кощунство!
- Я его спасу, - добавил он.
- Кого?
- Профессора. У нас ведь, у гэбистов, как? Сам погибай, а товарища выручай...
Чекист выскочил из-за бюста. Ребром натренерованной ладони перерубил стальной трос, привязывавший профессора к велосипеду.
- Спасибо, голубчик! - без чувств произнёс историк, распластавшись на средневековой мостовой.
- О, ще моcкаль!!! - заревела появившаяся из-за угла толпа малоросов. В россиянина полетели раскалённые "варэныкы" (разновидность изуродованных малоросами пельменей). Масса смкнулась на Семёновым. Он пал гибелью храбрых.
Деникин отполз за бюст Тютчева. Друзья перевязали ему раны.