Поучительная история

Статус: Offline
Реєстрація: 13.09.2006
Повідом.: 135
Поучительная история

Это к тем фразам, которые возникают при просмотре фотографий и которые звучат примерно так: "Ну дык ептыть, с такой железкой я и сам шедевров наснимаю".

Один фотограф, будучи приглашенным на вечеринку прихватил несколько своих снимков, дабы при случае показать их гостям. Хозяйка, увидев снимки воскликнула:
- Какие восхитительные фотографии! У Вас, видимо, очень дорогой фотоаппарат!
Фотограф на это ничего ей не ответил, но прощаясь в конце вечера сказал:
- Спасибо, ужин был приготовлен великолепно!
У Вас, наверно, очень хорошие кастрюли!
 
...
У Вас, наверно, очень хорошие кастрюли!

а что в ней поучительного? история целиком и полностью укладывается в рамки реальности. как "практикующий кулинар" могу заявить, что на чем попадя хорошо не приготовишь. для того, чтобы приготовить блюдо выходящее за рамки "яичница, пельмени, макароны, картошка" нужно кое-какое снаряжение.
 
ну да, с этим я не спорю. но, скажем так, вам ведь не обязательно иметь самые-самые жесткие приспособления, чтобы приготовить хорошую еду? конечно, работать с хорошим инструментом и приятнее и удобнее. но достойные результаты можно получить, имея талант и набор техники, достаточный для осуществления замысла
 
вот в соседнем топике есть фотки с мобилы. ведь прикольные же на самом деле. но! есть фотография в первоначальном понимании, а все остальное - всякий попарт и т.п., ИМХО, уже не фотография в чистом смысле. я по жизни не восторгаюсь от блюд, в которых вместо мяса - колбаса, вместо оригинального соуса - кетчуп.

хотя могу и ошибаться :) но только по поводу фотографии
 
Останнє редагування:
ну да, с этим я не спорю. но, скажем так, вам ведь не обязательно иметь самые-самые жесткие приспособления, чтобы приготовить хорошую еду? конечно, работать с хорошим инструментом и приятнее и удобнее. но достойные результаты можно получить, имея талант и набор техники, достаточный для осуществления замысла

С моей мылницей BENQ за 499 грн. ты много не наснимаешь, это точно...
 
Посмотрите, чем снято :-). У автора есть и другие работы, снатые этим аппаратом.
Посилання видалено

Заранее прошу прощения за, возможно, не совсем правильно высказанную предыдущую фразу. Не за 500 грн, конечно, агрегат должен быть, но и за 1000 у.е. иметь технику необязательно, достаточно мыльницы из разряда "для творческой съемки"
 
а что в ней поучительного? история целиком и полностью укладывается в рамки реальности. как "практикующий кулинар" могу заявить, что на чем попадя хорошо не приготовишь. для того, чтобы приготовить блюдо выходящее за рамки "яичница, пельмени, макароны, картошка" нужно кое-какое снаряжение.

дА, ладно, понты это все. Наши бабки которые и знать не знали о всяких там тефалях, готовят так, что пальчики оближеш. В простых кастрюлях и сковородках. А если руки кривые то и в крутой сковороде гамно получится. Так еще и сковородку сломаеш...

А история, рассказанная топикстартером, мне понравилась... Миллион примеров когда счастливые обладатели дорогих зеркалок снимают полную ерунду. А мастера фотографии и на мыльнице могут изобразить что то бесподобное
 
Останнє редагування:
дА, ладно, понты это все. Наши бабки которые и знать не знали о всяких там тефалях, готовят так, что пальчики оближеш. В простых кастрюлях и сковородках. А если руки кривые то и в крутой сковороде гамно получится. Так еще и сковородку сломаеш...

поверьте, в гавнячей сковороде с тонким дном даже с прямыми руками довольно сложно готовить. и вообще, с бюджетной камерой вы будете сильно ограничены условиями съемки - без доп. снаряжения вы не сделаете нормальных снимков кроме как на улице при хорошем освещении потому шо потому.

Или я не прав? тогда Ваши аргументы?
 
Останнє редагування:
поверьте, в гавнячей сковороде с тонким дном даже с прямыми руками довольно сложно готовить. и вообще, с бюджетной камерой вы будете сильно ограничены условиями съемки - без доп. снаряжения вы не сделаете нормальных снимков кроме как на улице при хорошем освещении потому шо потому.

Или я не прав? тогда Ваши аргументы?

То, что дорогая зеркалка имеет огромное преимущество над мыльницей это бесспорно. Бесмысленно отрицать. Но... До зеркалки нужно дорасти, т.е. мастерство фотографа должно быть под стать аппарату, чтобы в полной мере использовать его возможности и преимущества. Если фотограф неопытен или просто бездарен и если он сам не знает чего он хочет от себя и от фотоаппарата, то думаю ему никакая, даже самая дорогая техника не поможет. И наоборот, если у человека талант, то он и на мыльнице сварганит что нибудь этакое впечатляющее. И для того чтобы учиться фотомастерству, как мне кажется, вовсе не обязательно покупать дорогущий фотик.
Кстати, на форуме не так давно публиковались фото сделанные на простой мыльнице. Результат мне понравился. Даже очень.
 
Останнє редагування:
вы тут про еду, или про фото ? :)
сколько бы ни было таланта - при отсутвии необходимых условий результат будет низким очень, ИМХО
 
вы тут про еду, или про фото ? :)
сколько бы ни было таланта - при отсутвии необходимых условий результат будет низким очень, ИМХО

Позволю с вами не согласится, вы разрешаете? ну да ладно. возьмите любой журнал по фотографии и посмотрите снимки сделаные профи фотографами, а потом посмотрите какими камерами это все было сделано. там не всегда фигурируют проф. фотики. Профи на то он и профи чтобы снимать чем угодно, в любой обстановке, и как угодно.
 
Позволю с вами не согласится, вы разрешаете? ну да ладно. возьмите любой журнал по фотографии и посмотрите снимки сделаные профи фотографами, а потом посмотрите какими камерами это все было сделано. там не всегда фигурируют проф. фотики. Профи на то он и профи чтобы снимать чем угодно, в любой обстановке, и как угодно.
Да, так и есть. Я вот читаю, например, DPhoto. На конкурсы, проводимые журналом, присылается уйма фотографий. И нередко оказывается, что среди победителей присутствуют люди, снимающие "цифромылом". Конечно, не самым дешевым, не за 100 у.е. Но фотки, сделанные Canon S2 или Olympus 765, 350, встречаются часто.
 
Посмотрите, чем снято :-). У автора есть и другие работы, снатые этим аппаратом.
Посилання видалено

Заранее прошу прощения за, возможно, не совсем правильно высказанную предыдущую фразу. Не за 500 грн, конечно, агрегат должен быть, но и за 1000 у.е. иметь технику необязательно, достаточно мыльницы из разряда "для творческой съемки"

ХО-ХО-ХО !!!! Вы скачайте этот файлик, да поглядите в EXIF, дабы увидеть, чем ЭТО снято. Как впрочем, и другие работы.

Хотя лично я, как обладатель зеркалки, считаю, что снимает все таки фотограф, а не фотоаппарат.
 
Ага, молодец, фигачит на 20Д и на штатник 50мм а приписал "Sanyo" :-)

п.с. у него еще видимо среднеформатные корни, большинство кадров квадратные
 
Останнє редагування:
Дабы не плодить топиков, добавил сюда.
Забавный рассказ взят отсюда - Посилання видалено
букв много, но читается легко и весело.

Оригинал здесь - Посилання видалено

ЗВЕРИНЕЦ
Юрию Кибирову, отличному фотографу и просто хорошему человеку посвящается…

Выставка была так себе, ничем не лучше и не хуже множества фотовыставок, в которых я принимал участие.
Я стоял у стенда, курил и критически осматривал свои работы. Блеск, ничего не скажешь. Все четко, продуманно, идеально выполнено и… мертво. Картинные рассветы и закаты, дохлая рыбка у кромки воды в разводах нефти (экологические проблемы сейчас в моде), лыжник, застывший в полете, окруженный роем взметнувшихся снежинок (Швейцария - ах, как там здорово!), грустная лошадь в зыбком тумане - я предпочел бы ежика, но его гораздо труднее стреножить… Короче, все, на что способны профессиональная пленка, нашпигованная электроникой аппаратура и безумно дорогие объективы Карла Цейса. Мои снимки охотно покупали, редкий фотожурнал их не публиковал, а в Интернете целый сайт был отведен самым лестным отзывам самых маститых фотокритиков. Мои фотографии нравились всем, кроме меня самого.
Я рассеянно отвечал на приветствия знакомых и незнакомых фотографов, принимал их искреннее и не очень восхищение и думал. Думал, когда же произошел перелом, превративший меня из восторженного любителя в холодного профессионала, знатока экспозиции и мастера композиции. Может, когда я продал свой первый снимок? Или купил свой первый "Кэнон"? Или в момент, когда я понял, что людям больше нравятся фотографии, на которых мир таков, каким бы они его хотели видеть?
Я вздохнул и медленно пошел вдоль стендов. Какая, в сущности, разница? Мы же почти все такие. Вот работы Петрова - качество супер, а по сути та же проблема - мертво, бездушно и скучно. Нет, есть, конечно, несколько мастеров просто потрясающих, им и качество не нужно, они умеют видеть.
Так ведь они гении. А гений тем и от таланта и отличается, что ему все дается просто: снимет три-четыре кадра за всю жизнь, зато помнят эти кадры все и не одно десятилетие. Тут же хоть километры "Кодака" отщелкай - через неделю никто этих снимков и не вспомнит.
Я равнодушно скользил взглядом по десяткам снимков и вдруг остановился. Сначала я даже не понял, чем меня привлекли эти несколько небольших, 18х24, фотографий в самом углу коридора - там, где обычно размещают работы малоизвестных фотографов. Подойдя ближе, я наметанным глазом определил родную фотобумагу фирмы "Славич", явно просроченную - ясно различалась слабая вуаль, которую, в общем-то, можно было и удалить…
Но это свидетельство небрежности или неопытности автора практически не портило его работ, напротив, словно усиливало легкое чувство ностальгии по чему-то давно забытому. Я жадно рассматривал несколько этюдов и натюрмортов и чувствовал, как щемит душу… Снимки были безупречны… Нет, не по качеству, а по содержанию. В них почти ничего не было… и было все. Они говорили, говорили на разные голоса.
Чуть слышно шептал что-то одинокий кленовый лист, изогнувшийся парусом в холодной осенней лужице на асфальте, отражающей серое ноябрьское небо с тяжелыми облаками, и размытая темная фигура человека на дальнем плане отвечала эхом на этот шепот. Горько всхлипывала кукла, забытая на старой скамейке со сломанной спинкой, и капли дождя на ее пластмассовом лице казались настоящими слезами - куда более настоящими, чем живые слезы на живых лицах, запечатленные прославленными фотомастерами. Крупный план: распускающийся бутон розы тихо пел о рождении красоты. Нежные лепестки были тонированы в голубой цвет, и это небольшое цветное пятнышко на черно-белом снимке завораживало. Господи, как просто… И как здорово!
Не отрывая глаз от фотографий, я окликнул проходящего мимо распорядителя выставки, солидного пожилого фотографа, время от времени выставляющего свои серенькие портреты, похожие друг на друга как две капли:
- Михалыч! Это кто работал?
- Это?.. Да я не помню фамилии, он редко выставляется. А что, понравилось? Мне лично - нет. И композиция не та, и со светом работы никакой…
- Слушай, а найти его как?
Михалыч огляделся:
- Да что и искать… Вон он стоит со своим "ФЭДом". Кстати, по-моему, у твоих работ.
.......
 
Я обернулся. Действительно, у моего стенда неподвижно стоял невысокий парень. Что-то смутно знакомое было в его чуть сутулой фигуре, непослушной копне вьющихся волос, и даже детская куртка и старенький "ФЭД" в потертом футляре будили во мне какие-то воспоминания…
Я узнал его метров за пять, узнал по профилю, напоминающему профиль молодого Мандельштама. Неслышно подойдя, я положил ему руку на плечо и сказал:
- Ну здравствуй, Валек!
Он порывисто оглянулся, чуть сощурив близорукие глаза:
- Саша? Это ты? А я смотрю на фамилию и думаю: Сашка или нет? Слушай, значит, и в журналах тоже твои работы?
- Мои, Валя… Да черт с ними! Пойдем отсюда, здесь смотреть не на что!
- Да что ты, Саша, отлично все сделано!
- Сделано… - эхом отозвался я. Ну что ж, должен же быть хоть один человек, который понимает, что это не выстрадано, не послано свыше, что это не озарение и не вдохновение, что это даже не шальная удача - это просто "сделано". Цигель, цигель, абгемахт… - Пойдем, Валька, серьезно. Ведь столько лет не виделись! Кстати, сколько, а?
Валентин прищурил глаза, вспоминая:
- То ли восемнадцать, то ли девятнадцать… В общем, как школу закончили.
Мы пробирались к выходу, я попутно пожимал протянутые мне руки, и когда мы отходили метра на два, Валька тихонько спрашивал:
- А это кто?
- Это - Сергей Болотов. Серию "Катастрофы и люди" видел? Его работа. Отлично… сделано.
- Слушай, Сашка, откуда ты их всех знаешь? Я про них максимум читал! - каким-то восторженным голосом говорил мне Валек уже на улице, пытаясь перекричать вечный гул улицы Большого Города.
- Да как сказать… С одними учился, с другими вместе снимал что-нибудь, с третьими - выпивал, с четвертыми… не помню… Да ну их! Если на одну чашу весов поставить кого-то из них, а на другую положить его самомнение, то понадобится с десяток пудовых гирь, чтобы привести весы в равновесие. Поехали отсюда! У меня машина недалеко.
- Саш… - замялся Валентин, - я не могу. У меня велосипед, оставить его здесь нельзя.
Я проследил за его взглядом и увидел одинокий велик, сиротливо прижавшийся к фонарному столбу, прикованный к нему тонкой цепочкой, оторвать которую сумел бы и не самый сильный подросток.
- Ты бы еще шпагатом его привязал!
Валька непонимающе взглянул на меня.
- Ладно, растреноживай своего коня. Думаю, в мою машину он уместится, - я указал ему на свой джип, изящной глыбой возвышавшийся среди "мерседесов", "ауди" и "вольво".
- Это что, твое? - чуть не уронив велосипед, спросил Валек, когда мы подошли поближе.
- Нет, покататься дали!.. Мое, конечно. Забрасывай свой велик в багажник и садись.
- А куда мы, Саша? - обеспокоено поинтересовался он.
- Как "куда"? Ко мне, конечно! Нужно же отметить встречу! - я завел мотор и хлопнул Вальку по плечу.
- Нет, Саш, я не могу… У тебя, наверное, жена дома. Неудобно как-то… Я ведь ей совсем незнаком…
Я вспомнил жену, умотавшую в Испанию с моим знакомым продюсером, скрипнул зубами и сказал:
- Не боись. Жена в бессрочной командировке.
Ехали молча. Каждый думал о своем. Я вспоминал наши с Валькой школьные годы, первые увлечения. Нам всегда нравилось одно и то же. Даже девчонки. Правда, предпочитали они меня, но Валька не обижался, а вроде как и рад был за меня. Были ли мы друзьями? Не знаю. Мы постоянно бывали вместе. Но Вальке как-то просто все давалось.
Вздумалось нам научиться играть на гитаре - научились, но я месяц ломал себе пальцы, пытаясь выстроить аккорды, а он через неделю вышел во двор и спел с десяток песен, причем три оказались его собственные. Через три месяца я уже играл почти всех "битлов" (не говоря уж о "Воскресении" и "Машине Времени") и собирал толпы дворовых поклонников и поклонниц, но стоило появиться Вальке, как несколько голосов требовали вразнобой: "Пусть Валек сыграет!". Я отдавал ему гитару и слушал сам, пытаясь понять, чем он нравится людям. Вроде и голос слабый, и диапазон - пол-октавы максимум… А ведь слушают. Даже взрослые подходят. Женщины постарше иной раз слезу украдкой вытирают.
Иногда Валька говорил: "Я вот новую песенку придумал", - и начинал. Писал он здорово. В основном песни веселые, заставляющие зрителей взрываться хохотом. Но уж если что грустное напишет, так грустно всем становится.
В десятом классе Валентин явился в школу с гордым счастливым лицом и с "ФЭДом" в потрепанном чехле на плече. "ФЭД" по тем временам был довольно серьезной машинкой, школьники в основном снимали "Сменами". Валька переснимал весь класс, пообещав скоро принести фотографии. Я почувствовал легкий укол зависти.
На следующий день я пришел в класс с "Киевом-19" на шее. Все ахнули. С такими аппаратами работали только фотокорреспонденты. Не всякий любитель мог себе его позволить. Но ведь и не у всякого любителя папа - известный физик!
Валька был за меня жутко рад. Он всем объяснял, какую здоровскую камеру мне подарили, расхваливал его крепление, на которое можно ставить объективы от "Никона", большой набор выдержек и встроенный экспонометр на диодах.
Фотографии класса Валька так и не принес… Сказал, что не получились. Странно, у него всегда все получалось.
Фотографии сделал я и продал их по 50 копеек штука. Надо же было как-то оправдать бумагу и пленку! Ну и заработал немножко, конечно…
С этими воспоминаниями я остановил джип у своего дома. Валька неловко вылез из машины.
- Ты что, здесь живешь?
- Ну да, а что? - спросил я.- Да нет, ничего… Дорогие здесь квартиры, наверное?
Я окинул взглядом престижную девятиэтажку. Усмехнулся:
- Да уж, на одну зарплату не купишь! Давай заходи, чего у подъезда торчать.
В лифте молчали. На шестом этаж вышли, и Валек уставился на мою бронированную дверь с изящной табличкой "Фотохудожник А.В. Смирнов" Я набрал код и распахнул дверь:
- Прошу!
Валентин, помедлив, зашел, осматривая просторную прихожую, увешанную моими лучшими снимками.
- Здорово у тебя здесь, - восторженно сказал он.
- Проходи-проходи. Это только присказка, сказка впереди!
Я провел его в зал, и он вообще онемел, разглядывая стильную мебель, домашний кинотеатр "Сони" и полки с многочисленными наградами, полученными мною на различных фотоконкурсах.
- Садись, - сказал я ему, указывая на роскошное кресло, - я сейчас что-нибудь соображу… Хочешь - включай телевизор или музыку ставь, компакты там, у музыкального центра.
Валька замахал руками:
- Да что ты, Саша! Я ведь компакт-диск и в руках не держал! Еще сломаю чего… Я лучше с тобой на кухне посижу.
- Ну, как хочешь. Пойдем на кухню.
На кухне я открыл холодильник, критически осмотрел его содержимое:
- Слушай, Валька, ничего существенного нет, кроме колбасы и прочей фигни. Если хочешь, звякну в ресторан, закажу чего-нибудь.
- Да зачем, Саша! Что нам, много надо?
- Ну смотри, - сказал я, доставая из холодильника сервелат, ветчину, сыр, шпроты, пару упаковок салата. - Пить что будешь? Водка, коньяк есть неплохой, вино французское прямиком из Бургундии, я там виноградники их снимал…
- Да ведь я, Сашка, и не пью почти. Если пиво только…
- Светлое, темное?
- Ну ты даешь!.. Ну если есть, темное…
Я достал пару бутылок темного чешского и бутылку коньяка для себя.
- Сейчас я все порублю, а ты посиди, - сказал я, с сомнением трогая лезвие ножа.
- Саш, давай я порежу, - предложил Валька.
Я с радостью согласился.
- Знаешь, терпеть это дело не могу, - признался я, наблюдая, как Валек ловко нарезает колбасу, сыр и посыпает их обнаруженной в холодильнике зеленью. - У нас этим жена занимается… вернее, домработница. Но жена укатила, и домработницу я отпустил, - вспомнив жену, я помрачнел.
- Надолго она уехала? - спросил Валька, расставляя тарелки.
- Да как тебе сказать, - медленно проговорил я, вспоминая ее записку, оставленную на двери моей лаборатории, кричащую, что, все, она так больше не может, что она наконец нашла человека, который ее ценит и понимает, и что… Ну, в общем, все как у людей.
- Я понимаю… - тихо сказал Валентин, поднимая на меня свои добрые близорукие глаза.
И я понял, что он действительно понимает.
- Да черт с ней! Давай лучше выпьем. За встречу выпьем, за друзей, за школу, давай вообще напьемся! Можем мы хоть раз расслабиться?
- Ну тогда мне тоже коньяка, - серьезно сказал Валька.
После первой сразу стало веселее. Закусывали, смеялись, много вспоминали. Выпили еще. Валек смущенно спросил, где можно покурить.
- Да здесь, конечно! Кого нам стесняться!
Он достал из кармана брюк смятую пачку "Родопи".
- Э-э, нет, Валюша! Ты извини, но я этот табак не переношу, - сказал я, отправляясь в свою комнату.
Вернувшись, я положил перед ним блок "Мальборо".
- Бери. Они настоящие. Ребята из американского посольства подогнали.
Валька неумело распаковал блок, открыл пачку, достал сигарету и отодвинул от себя коробку.
- Да нет, ты не понял, - рассмеялся я. - Блок бери!
- Зачем ты, Саша, - почти испуганно произнес он, - они же дорогие!
- Валек, о цене подарка не спрашивают. Болгария, конечно, хорошая страна, но табак у них - дерьмо, особенно когда его производят в Армении. Поэтому травись лучше хорошими сигаретами.
- Спасибо, Александр, - очень серьезно сказал Валька.
Коньяк согревал душу. Все стало казаться не таким уж плохим. Беседа лилась само собой, как-то незаметно перешла на фотографию.
- Пойдем, Валька, лабораторию тебе покажу, - сказал я, и мы отправились в мою святая святых.
Валек только ахал, разглядывая японский увеличитель, ряды фототехники в застекленном шкафу, блистающие хромом и просветленными линзами объективы (самый дешевый - 200 баксов).
- Теперь я понимаю, почему у тебя такая дверь, - потерянно произнес он, - я такие аппараты только в журналах видел.
- Да мура все это… Игрушки дорогие. Ты вон "ФЭДом" какие вещи снимаешь! А у меня… Ведь нет у меня ничего, что душу трогает. А у тебя все просто и классно. Как японская поэзия. Три строчки - и куча смысла. А я никогда так не умел. Так что какая разница "ФЭД-3" или "Никон F5"?
- Да что ты, Сашка! У тебя классные фотографии, ты же вон какой известный!
- Хватит, Валька. Вся моя техника твоего "ФЭДа" не стоит. А, кстати, это тот самый, который ты в школу приносил?
- Ну да… - улыбнулся Валька.
- И до сих пор работает? Ему же уже восемнадцать.
- Больше. Им отец 7 лет до меня снимал.
- Надо же… Умели делать… - я задумался.
- Слушай, Валек! А хочешь, я тебе какой-нибудь свой аппарат подарю? У меня же их вон сколько! Все равно без дела стоят! - я с лихорадочным весельем открыл шкаф и осмотрел свою технику. - Вот этот тебе подойдет!
Я достал изящный "Кэнон-50".
- Смотри, Валька, тебе будет в самый раз! "Зум" 35 на 180, встроенная вспышка, автофокус управляется глазом - здорово, правда?
- Нет, Саша, не возьму, - отбивался Валентин, - я таким снимать не умею.
- Возьмешь, возьмешь! А то обижусь. Держи, теперь он твой, и больше об этом не говорим, - Я всучил камеру в руки Вальку. - А теперь пошли обмывать подарок!
И мы вернулись на кухню. Валя нес "Кэнон" на вытянутых руках и со всей осторожностью, как вазу китайского фарфора, положил его на стол.
Выпили за подарок. Валька сбивчиво меня благодарил, я отмахивался. На душе было легко и весело.
- Слушай, Валюха! А чего ты людей не снимаешь? На выставке ни одного портрета твоей работы не было.
Валька вздрогнул и испуганно посмотрел на меня.
- Нет, правда! У тебя должны получаться крутые портреты!
- Не мое это, Саша, - тихо ответил он, - не получаются у меня люди.
- Да ну, брось. У тебя всегда все получалось!
Валентин не ответил. Он взял в руки "Кэнон" и стал рассматривать.
- Саш, а в нем пленка стоит, - неожиданно сказал он.
- А-а, да, там пара кадров оставалась… - у меня мелькнула одна мысль. - Подожди, я сейчас.
Я сбегал в лабораторию, взял штатив, вернулся, установил аппарат напротив Вальки, сел с ним рядом и дал ему в руки маленький пульт:
- Смотри в объектив и нажми вот эту кнопку.
- Зачем?
- Жми, жми! - и сам придавил его палец, уже лежащий на пульте.
Блеснула вспышка, и аппарат автоматически перемотал пленку на следующий кадр. Валька вздрогнул. Я рассмеялся:
- У него дистанционный автоспуск! Круто? А то ведь у нас с тобой ни одной общей фотографии нет!
 
Валентин нервно закурил, закашлялся.
- Не надо было этого делать, Саша, - сквозь кашель произнес он.
- Да ладно, брось ты! Хоть память останется! Заодно, может, и людей начнешь снимать!
Валька встал и в волнении начал ходить по кухне:
- Да снимаю я людей, Сашка! Только… А впрочем черт с ним, покажу! Тебе - покажу! У тебя проектор для слайдов есть?
- Ну да… Только что-то я тебя не пойму...
- Пойдем. Сейчас поймешь.
Мы вернулись в лабораторию. Я выдвинул экран, установил проектор. Валька достал из кармана куртки несколько слайдов и дал мне. Я зарядил их в барабан и выключил свет.
На экране возникла картинка. На лужайке в городском парке играли медвежонок и белка. То, что они были в одежде, меня не удивило. А вот что они были примерно одного роста… Я неуверенно хохотнул.
- Ты что, в "Фотошопе" развлекаешься?
- Нет, Саша, у меня никогда не было компьютера. Давай следующий.
Рядом с дорогой машиной стоял или стояло странное существо в отличном костюме. Под аккуратными заячьими ушками сидели глубоко посаженные желтые глаза, а улыбка обнажала белые волчьи клыки.
- Это что, маски?
- Давай дальше, Саша, скоро поймешь…
На следующем слайде шел митинг. Двое волкодавов в черных костюмах держали бронещит перед толстым хряком, кричащим что-то в микрофон. А внизу… Пестрая толпа напоминала зоопарк. Собачьи морды вперемешку с козлиными, свиньи рядом с крокодилами, у края трибуны с плакатом в руке - гиена, в другой руке авоська, а за клетчатую юбку держится лисенок в "адидасовском" костюмчике. Я вгляделся в морду хряка и все понял. Я просто его узнал. Правда, на моих фотографиях он выглядел поприличнее.
Я включил свет. Валька сидел, сложив руки на коленях, и невидящим взглядом смотрел на белый прямоугольник экрана.
- И давно это с тобой?… - спросил я, помолчав.
- Давно… Помнишь, когда я класс снимал? Фотографии-то получились… Но принести я их просто не мог. Если бы ты их видел! Я сначала подумал, что с аппаратом что-то не так. Это же была моя первая пленка! Попробовал снимать другим - тоже самое… Зверинец… Потом вспомнил, как дед мне говорил, что каждый человек похож характером на какое-нибудь животное - надо только приглядеться! Я пытался, но ничего не вышло - люди и люди. Добрые, злые, простые, хитрые - разные все, - Валька встал и нервно прошелся по лаборатории. - А оказалось - получилось. Но на пленке. И чего я только не насмотрелся! И ведь ни разу не ошибся. Помнишь соседа нашего, учителя географии?
- Это которого судили как маньяка? Помню. Никто бы и сроду не подумал. Такой тихий спокойный мужичок!..
- Вот-вот, - Валентин остановился напротив меня. - Он однажды случайно ко мне в кадр влез. Ты знаешь, кто он? Хорек! Хорек в каракулевой шапке! Я тогда сразу все понял. Но не побежишь же в милицию с такой фотографией! А хорьки знаешь какие? Одну курицу убьют, чтоб поесть, а пять - просто так…
Валька сел и закрыл лицо руками.
Посидели молча. То ли от выпитого коньяка, то ли от своей явной абсурдности произошедшее не удивляло. Ну не удивляемся же мы самым нелепым фантастическим снам? Пока не проснемся, конечно. Или пока не проспимся…
Я рассматривал слайды на свет. То, что это не подделка, было ясно сразу. Да и вообще слайды подделывать гораздо сложнее, здесь Валькиным "ФЭДом" не обойдешься. Интересно, где он достал обращаемую пленку "Оrwо"? Сто лет ее не видел…
- Слушай, Валентин! - сказал я, чтоб хоть что-нибудь сказать. - А почему у тебя на полянке такие хорошенькие белки с медвежатами, а на митинге одни свиные рыла вместо лиц?
- Это потому что они маленькие. Дети. Добрые и веселые, - не отрывая ладоней от лица, глухо сказал Валька. - А вот когда у них переходный возраст начинается, тут-то клыки и шипы лезть начинают. Не у всех, правда.
- Ясно… Значит, в три года ты зайчик какой-нибудь, а к восемнадцати уже сформированный кабан-секач.
- Вроде того…
- Валь, а, скажем, сумасшедшие? Они кто?
Валентин поднял лицо и внимательно посмотрел мне в глаза:
- А их тебе лучше вообще никогда не видеть. По-моему, они не с Земли, - он снова опустил лицо в ладони.
Дикая ситуация. И никаких мыслей путных. Только песенка детская в голове жужжит: "А мне подарили, мне подарили белку, жука и лисицу…" Или синицу?
Не дай Бог ему попасть к военным. Поминай тогда как звали. Вот уж они бы радовались, глядя на снимки вражеских армий! Как это круто: стоит солдат, по внешности - волк, на фотографии - хомяк. Ха! Три раза.
А уж для спецслужб каких-нибудь Валька был бы просто находкой. Узреть за близорукими глазами интеллигента хищный взгляд гадюки - это ли не счастье для контрразведчика! Да Валентин для них был бы дороже целой разведшколы.
Интересно, а иностранцы у него как получаются - зверями своих стран? И что тогда делает гиена на нашем митинге? А?
Да, Валек не человек, а просто клад какой-то. Клад….
Клад, клад, клад…
Я тупо смотрел в пол, и вдруг меня осенило:
- Валька! Да ты же можешь бизнес на этом сделать! - закричал я. - Как же ты сам не догадался?!
Я вскочил и, возбужденно размахивая руками, заговорил быстро и сбивчиво:
- Ты подумай! Это же огромные деньги! Представь: два бизнесмена собираются заключить сделку, но каждый из них сомневается в другом. И каждый прибежит к тебе и будет блеять: "Валентин Петрович! Мне бы карточку такого-то!". А ты ему: "Без проблем!" - и приносишь… хотя нет, они сами прибегут… одному парадный портрет борова, а другому - лиса у стойки бара. И плюют они на эту сделку, а тебе отваливают кучу "зеленых"! Да мало ли что еще можно придумать! Ну, скажем, решил какой-нибудь богатенький Буратино узаконить отношения с Мальвиной своей, да что-то настораживает его. И тащит он тебе свои американские рубли, чтоб ты поймал ее в свой видоискатель. А тебе что, трудно? И вручишь ты ему в конверте фотографию его суженой-ряженой, но ряженой в крысу какую-нибудь! И человеку добро сделал и наварился немножко!
Я забегал вокруг ничего не понимающего Вальки.
- Валек, я все устрою! Аппаратуры валом, выбирай что хочешь! Объективы, конвертеры - все, что угодно! Ну будешь отстегивать мне процентов 10, а я тебе клиентов подгонять, материалы, пленка - все будет, и самое лучшее - ты меня знаешь, я только фирменное беру. Согласен, Валька? Да ты же квартиру себе отгрохаешь - моя конурой покажется! Господи, такой дар! Просто "икс-файл" какой-то! "Пси-фактор"! А там, глядишь, и на международную арену выйдешь! Италия, Швеция, Испан… нет, лучше Америка! Все тебе в руки идет, а ты их в карманы прячешь!
Я остановился. Валентин смотрел на меня. Грустно смотрел и жалко как-то.
- Саш, я пойду… Засиделся я у тебя…
- "Пойду!" Никуда ты не пойдешь, пока не согласишься! - я лихорадочно рассмеялся.
- Поздно уже… А у меня кошка не кормлена. Я здесь сытый, а она…
- Смешной ты, Валька! Тут такие деньги, а ты - "кошка"! Ладно. Может, ты не хочешь 10% отдавать? Ну, давай пять процентов. Это все равно куча денег!
- Я пойду, Саша, - снова повторил Валек и пошел к выходу.
- Я понимаю, тебе подумать надо, - говорил я, забегая вперед. - Думай, конечно. Но как подумаешь - сразу ко мне! Аппарат-то не забудь! И сигареты! - я уложил их в полиэтиленовый пакет и всучил Вальке. - Я тебя отвезу! - я уже напяливал куртку.
- Не надо, Сашка… Ты же выпил, тебе за руль нельзя. А у меня велосипед.
Я засмеялся:
- "Велосипед!" Да ты скоро на "мерсе" ездить будешь! Ну ладно, как хочешь, - я открыл дверь, - пойдем, выдам тебе твой транспорт!
В лифте мы снова молчали. Потом вышли на потемневшую уже улицу, подошли к моему джипу, и я открыл багажник. Валька вытащил свой велик и повернулся ко мне:
- Пока, Александр. Спасибо за все.
- Давай, до встречи. Смотри, не забудь - я тебя жду!
Валька неловко оттолкнулся ногой и медленно поехал прочь…
Я вернулся домой. Возбуждение не отпускало. На кухне я выплеснул остатки коньяка в стакан и выпил.
Следующие два дня от Вальки вестей не было. Я хотел съездить к нему сам, но вспомнил, что не знаю его адреса.
А на третий день я получил извещение на бандероль. Обратного адреса не было.
Дома, в лаборатории, я вскрыл ее.
В коробке лежал мой "Кэнон", проявленная пленка, запечатанный конверт и записка, написанная детским Валькиным почерком.
Я сел на стул и стал читать.
"Александр! Я подумал над твоим предложением. Извини, но согласиться не могу. Не мое это… Аппарат я тебе возвращаю. Не обижайся, но я действительно не умею такими снимать. Пленку твою я проявил - вдруг тебе она понадобится.
Прощай, спасибо за все.
P.S. В конверте наш общий снимок. Посмотри и, может, ты меня поймешь. Не обижайся.
Валька".
Я положил записку и распечатал конверт. Достал стандартный, 10х13, снимок, долго рассматривал, а потом истерично захохотал.
На снимке грустный жеребенок сидел за столом, уставленным закусками и бутылками. Детская курточка Вальки смотрелась на нем очень странно. Глаза испуганно смотрят в объектив. А рядом, в отличном твидовом пиджаке, одной рукой обнимая его за плечи, а другой нажимая кнопку пульта, сидит…
А впрочем, какая вам разница!
ВИКТОР КЛЫКАНОВ
 
Назад
Зверху Знизу