Статус:
Offline
Реєстрація: 23.05.2007
Повідом.: 1291
Реєстрація: 23.05.2007
Повідом.: 1291
Надежда умирает последней.
В тот час, когда Украина превратилась вполне легитимным путем в суверенное государство, в гражданах затеплилась надежда на поступательное развитие. Мы гордились, что у нас на 3 года раньше, чем в России появились электронные платежи вместо авизовок, как-то зашевелился бизнес, активизировались застройщики, вспомнилось, что Италию после 2-й МВ вывело из кризиса именно масштабное строительство, развернутое на средства, влитые в Европу по плану Маршала. Ющенко по итогам 1998 года был признан лучшим менеджером финансовой отрасли (не дал Украине упасть так больно во время дефотла в России). Но тут включилось нечто. Оказалось, что мы ОТОШЛИ ОТ СЦЕНАРИЯ. Что задумывалось всё совсем иначе и с другими опциями.
Есть ли у Украины шанс ВЫЙТИ из ПРОЕКТА? Или не дадут?
В тот час, когда Украина превратилась вполне легитимным путем в суверенное государство, в гражданах затеплилась надежда на поступательное развитие. Мы гордились, что у нас на 3 года раньше, чем в России появились электронные платежи вместо авизовок, как-то зашевелился бизнес, активизировались застройщики, вспомнилось, что Италию после 2-й МВ вывело из кризиса именно масштабное строительство, развернутое на средства, влитые в Европу по плану Маршала. Ющенко по итогам 1998 года был признан лучшим менеджером финансовой отрасли (не дал Украине упасть так больно во время дефотла в России). Но тут включилось нечто. Оказалось, что мы ОТОШЛИ ОТ СЦЕНАРИЯ. Что задумывалось всё совсем иначе и с другими опциями.
Посилання видаленоТо, что среди «свидомых», за более чем сто лет, так и не появился Вождь вместо «шоблы» сельских атаманов, обусловлено, прежде всего, самой сутью проекта «Украина». Он слишком узкий, слишком хуторянский, слишком ограниченный. Кроме того, украинство никогда не было самостоятельным. У него всегда был «старший брат», будь то австриец, германец или американец. Украинство всегда было частью большого антирусского проекта. «Украина» изначально задумывалась как «Антироссия». А без позитивных целей любой проект обречен. Украинский вождизм всегда был мелок, примитивен и неуклюж, вырождаясь либо в воровство, либо в погромы, либо в откровенный «каннибализм», презирающий всё человеческое. Тот же Донцов, начитавшись Ницше, мечтал об украинском сверхчеловеке, а на деле вышел сельский психопатический недочеловек УПА. В примитивности, местечковости, несамостоятельности заключается беда украинства.
Д.Р.: А есть ли, на Ваш взгляд, вероятность того, что украинство ради собственного сохранения, попытается выйти за рамки русофобии и определённым образом себя модернизировать?
А.В.: Сомнительно. Дело в том, что любая попытка выйти за рамки русофобии убьёт украинство как политическое движение, и тем самым превратит его в некий этнографический антураж (с вышиванками, веночками, колядками, шароварами и прочим), с которого оно собственно и начиналось. Но мир уже давно стал иным. Он совершенно не похож на идиллию малороссийского села XVIII или XIX века. Современная Украина – это общество постмодерн. Это общество ярко выраженного индивидуализма, в котором коллективные ценности занимают «надцатое» место. Киев, как и все иные столицы, постепенно приобретает космополитические черты. Локальные, изолированные очаги традиционного общества сохранились лишь в отдаленных сёлах и хуторах, куда ещё не дошли средства массовой коммуникации. Мир стал кардинально иным, и в нём украинство это что-то вроде рудимента позапрошлого века. Чтобы уцелеть, украинству необходимо измениться, а измениться оно не может в принципе, потому что является всего лишь неким программным «приложением» к антирусскому проекту.
Как-то, сидя в одном из киевских кафе за рюмкой коньяка, я разговаривал со своим хорошим товарищем, который мне годится по возрасту в отцы. Он стоял у истоков современного украинского национального движения, знает лично почти всех его лидеров, представляет собой яркий типаж «свидомого» украинца «з вусамы». Так вот, я задал ему тогда один сакраментальный вопрос: «що э Украйина»? Он посмотрел на меня грустными глазами и, опустив голову, ответил: «нэзнаю». Поверьте мне, он отнюдь не глупый человек. Но после стольких лет «разбудовы украйинськойи нэзалэжнойи державы» не только он, но и никто не знает, что такое «Украйина».
Есть ли у Украины шанс ВЫЙТИ из ПРОЕКТА? Или не дадут?