Квартира №___ пустует
в это было трудно поверить, но факты говорили сами за себя. Шилов, бедняга, не выдержал и все рассказал Антонине. Новости подобного рода Антонина принимала спокойно, не утруждая себя ненужными, по ее мнению, мыслями. Почему все именно так, а не иначе? Что это все значит? Наконец, нет ли здесь подвоха со стороны Сары Пристер и девочек? Все эти вопросы казались Антонине такими ненужными, глупыми, даже унизительными. Конечно, мы с ребятами прекрасно понимали: Антонина никогда бы не решилась подойти к самой Саре Давидовне Пристер и прямо, без лишних предисловий и намеков, обо всем ее расспросить. Да и сама Антонина это понимала. Она достаточно убедила себя, что, обратись она к Саре с расспросами такого толка, пострадает ее гордость и, что гораздо ужаснее, репутация. «Эта плешивая лошадь убеждена, что говорить с Пристер для нее оскорбительно, - говорил Ренат, обнимая контрабас. Валик закрыл крышку рояля, закурил и улыбнулся. Ренат продолжал, покачиваясь с контрабасом: «Она прекрасно понимает, что поговорить со старухой без своих фирменных выкрутасов, от которых тошнит не только нас, но и всех посетителей «Входа со двора», ей не удастся. Вот она и выбрала самую выгодную политику, мол, я лучше додумаю сама, сделаю то, не знаю что, даже поеду к Шилову, - Ренат отлично копировал Антонину, двигая всеми мышцами лица, - чем пойду к Саре Пристер». Трудно было не согласиться, зная Антонину. «Хорошенькое дело, - говорила она подруге Виолетте, пока та, по обыкновению вся сморщенная и сухая, словно курага, не спускала с Антонины фальшиво-изумленных глаз, попивая свою водку со льдом, - хорошенькое дело, и как ты себе это представляешь? Я вот так, запросто, подойду к Саре и спрошу –
Виолетта носила оранжевую шляпку, которая беспрерывно подрагивала, но как-то мерзко.
Посетителей было немного и это коробило Антонину: через пять минут ее выход. Чарли появился с расчехленным саксом в дверях, и окинул дымное помещение таким тоскливым взглядом, что Антонина чуть не взвыла. «Черт, я не смогу петь». Но Чарли просто так не сдается. Подойдя к Валику, который показывал на пианино новую тему Ренату, он хлопнул его по плечу. «Скажи мне, Вальтер, почему, чем меньше посетителей, тем больше накурено?» Валик промолчал. Трудно тут было ответить что-то вразумительное
в это было трудно поверить, но факты говорили сами за себя. Шилов, бедняга, не выдержал и все рассказал Антонине. Новости подобного рода Антонина принимала спокойно, не утруждая себя ненужными, по ее мнению, мыслями. Почему все именно так, а не иначе? Что это все значит? Наконец, нет ли здесь подвоха со стороны Сары Пристер и девочек? Все эти вопросы казались Антонине такими ненужными, глупыми, даже унизительными. Конечно, мы с ребятами прекрасно понимали: Антонина никогда бы не решилась подойти к самой Саре Давидовне Пристер и прямо, без лишних предисловий и намеков, обо всем ее расспросить. Да и сама Антонина это понимала. Она достаточно убедила себя, что, обратись она к Саре с расспросами такого толка, пострадает ее гордость и, что гораздо ужаснее, репутация. «Эта плешивая лошадь убеждена, что говорить с Пристер для нее оскорбительно, - говорил Ренат, обнимая контрабас. Валик закрыл крышку рояля, закурил и улыбнулся. Ренат продолжал, покачиваясь с контрабасом: «Она прекрасно понимает, что поговорить со старухой без своих фирменных выкрутасов, от которых тошнит не только нас, но и всех посетителей «Входа со двора», ей не удастся. Вот она и выбрала самую выгодную политику, мол, я лучше додумаю сама, сделаю то, не знаю что, даже поеду к Шилову, - Ренат отлично копировал Антонину, двигая всеми мышцами лица, - чем пойду к Саре Пристер». Трудно было не согласиться, зная Антонину. «Хорошенькое дело, - говорила она подруге Виолетте, пока та, по обыкновению вся сморщенная и сухая, словно курага, не спускала с Антонины фальшиво-изумленных глаз, попивая свою водку со льдом, - хорошенькое дело, и как ты себе это представляешь? Я вот так, запросто, подойду к Саре и спрошу –
Виолетта носила оранжевую шляпку, которая беспрерывно подрагивала, но как-то мерзко.
Посетителей было немного и это коробило Антонину: через пять минут ее выход. Чарли появился с расчехленным саксом в дверях, и окинул дымное помещение таким тоскливым взглядом, что Антонина чуть не взвыла. «Черт, я не смогу петь». Но Чарли просто так не сдается. Подойдя к Валику, который показывал на пианино новую тему Ренату, он хлопнул его по плечу. «Скажи мне, Вальтер, почему, чем меньше посетителей, тем больше накурено?» Валик промолчал. Трудно тут было ответить что-то вразумительное
Останнє редагування:
