Статус:
Offline
Реєстрація: 20.06.2014
Повідом.: 29
Реєстрація: 20.06.2014
Повідом.: 29
Морские дьяволы. За 10 лет до сериала.
…Старенький грузовой Ан-26 ВВС Украины коснулся полосы Харьковского аэропорта в четверг утром, 6-го июля, ровно через неделю после Чёрного Четверга 29-го июня. На борту находились 11 человек личного состава воинской части №1594, расположенной на о. Первомайский, что возле Очакова. Это были боевые пловцы-диверсанты ВМФ. Сейчас в их задачи не входило проведение диверсий, взрывов, выведение из строя судов противника, и захват офицеров армии неприятеля. Грузовой отсек был забит суровой советской водолазно-диверсионной снарягой. Здесь были аппараты ИДА-73, гидрокостюмы, ящики с регенеративными патронами, кислородные баллоны, надувные лодки… Задачу им поставили ещё на Первомайском. Да, и не поставили, в общем-то. Просто сообщили, что в одном из областных центров прорвало плотину, и нужно оказать помощь в проведении аварийно-восстановительных работ. Тогда, кто-то (сейчас, уже не вспомнишь) неосторожно обронил фразу, что прорвало ДнепроГЭС, и все почему-то были уверены, что летят в Запорожье. Но, когда далеко внизу, в рваной вате редких облаков проплыло громадное Каховское море, и самолёт начал снижение для посадки в Днепропетровске на дозаправку, у всех немного отлегло от сердца, и все отлипли от иллюминаторов: ДнепроГЭС цел. После взлёта курс был взят на северо-восток. Через полтора часа под крылом уже лежал Харьков. Командир направленного отделения боплов-диверсантов Владимир Шугайло, невысокий, коренастый, смугловатый, с покатыми плечами задумчивым и каким-то проникающим внутрь, взглядом (который он как-то стеснительно прыятал) больших светлых глаз, никак не походил на матёрого диверсанта. На кончиках пальцев левой руки характерные огрубения. Любит гитару. На аэродроме втречал сам Масельский. Выгрузились, поехали на объект, на регогносцировку. Как положено, немного офигели от увиденного. Но что поделаешь: приказ есть приказ. О том, чтобы ставить щит в устье тоннельного коллектора, не могло быть и речи. Во-первых, глубина не позволяла работать водолазу более пятнадцати минут на «грунте». Потом, минут сорок декомпрессии. Аппарат регенеративный, можно схватить кислородное отравление, и привет. Да и погружаться в полной темноте, исключительно на ощупь, вглубь кольцевой шахты, на дне которой оборудование, принулевой видимости (чтобы посмотреть на часы, водолазу приходилось прижимать их стекло к стеклу маски вплотную, и присвечивать фонарём), это верная смерть. Во-вторых, как его, щит этот, потом демонтировать? Ведь его прижмёт давлением столба воды с усилием несколько десятков тонн… Совещание длилось почти час. В результате, пришли к тому, что задачей №1 сейчас является осушение машинного зала насосной станции для того, чтобы можно было начать работы по восстановлению насосных агрегатов. Для этого было еобходимо заглушить эти самые проклятущие отверстия для венттруб. Венттрубы, проходящие через монолит, нужно было обрезать с обеих сторон (со стороны приёмного резервуара и со стороны машзала), и, в отверстие устанавливать специально изготовленную заглушку, состоящую из двух металлических дисков с резиновыми уплотнителями. Диски стягивались специальной шпилькой, на конце которой была приварена ручка, примерно, как на колодезном вороте. Всё это водолазам предстояло выполнить исключительно наощупь, в абсолютной темноте, в абсолютно непрозрачной воде. Всего таким образом нужно было очистить и заглушить восемнадцать отверстий диаметром, приблизительно, полметра. Сразу встал вопрос: каким образом обрезать венттрубы? Они-то хоть и тонкостенные, жестяные, из оцинкованной стали, толщиной 0,8 мм, но резать автогенм под водой хоть и можно, но такой металл очень тяжело. Пробовали электрокислородную резку, трубчатым электродом – долго, опять-же, жестянка: не горит она в кислороде, как стенка «нормальной», стальной трубы. Решили использовать метод взрывной резки. Для этого существует специальный шнур из взрывчатки (астралита), с вдавленным в него медным желобком. Это, своего рода, кумулятивный заряд, только, не точечный, а ножевой. Такой шнур наматывается одним витком на трубу желобком к поверхности трубы, и, от электродетонатора, подрывается. Труба мгновенно и красиво обрезается. Попробовали – отлично. И пошла работа. Трубы обрезались, остатки их выковыривались из монолита ломом или монтировкой. В очищеное отверстие устанавливалась заглушка. Заглушку ставили два водолаза: один со стороны машзала, другой – со стороны приёмного резервуара (внешнего стакана).
(продолжение следует)
…Старенький грузовой Ан-26 ВВС Украины коснулся полосы Харьковского аэропорта в четверг утром, 6-го июля, ровно через неделю после Чёрного Четверга 29-го июня. На борту находились 11 человек личного состава воинской части №1594, расположенной на о. Первомайский, что возле Очакова. Это были боевые пловцы-диверсанты ВМФ. Сейчас в их задачи не входило проведение диверсий, взрывов, выведение из строя судов противника, и захват офицеров армии неприятеля. Грузовой отсек был забит суровой советской водолазно-диверсионной снарягой. Здесь были аппараты ИДА-73, гидрокостюмы, ящики с регенеративными патронами, кислородные баллоны, надувные лодки… Задачу им поставили ещё на Первомайском. Да, и не поставили, в общем-то. Просто сообщили, что в одном из областных центров прорвало плотину, и нужно оказать помощь в проведении аварийно-восстановительных работ. Тогда, кто-то (сейчас, уже не вспомнишь) неосторожно обронил фразу, что прорвало ДнепроГЭС, и все почему-то были уверены, что летят в Запорожье. Но, когда далеко внизу, в рваной вате редких облаков проплыло громадное Каховское море, и самолёт начал снижение для посадки в Днепропетровске на дозаправку, у всех немного отлегло от сердца, и все отлипли от иллюминаторов: ДнепроГЭС цел. После взлёта курс был взят на северо-восток. Через полтора часа под крылом уже лежал Харьков. Командир направленного отделения боплов-диверсантов Владимир Шугайло, невысокий, коренастый, смугловатый, с покатыми плечами задумчивым и каким-то проникающим внутрь, взглядом (который он как-то стеснительно прыятал) больших светлых глаз, никак не походил на матёрого диверсанта. На кончиках пальцев левой руки характерные огрубения. Любит гитару. На аэродроме втречал сам Масельский. Выгрузились, поехали на объект, на регогносцировку. Как положено, немного офигели от увиденного. Но что поделаешь: приказ есть приказ. О том, чтобы ставить щит в устье тоннельного коллектора, не могло быть и речи. Во-первых, глубина не позволяла работать водолазу более пятнадцати минут на «грунте». Потом, минут сорок декомпрессии. Аппарат регенеративный, можно схватить кислородное отравление, и привет. Да и погружаться в полной темноте, исключительно на ощупь, вглубь кольцевой шахты, на дне которой оборудование, принулевой видимости (чтобы посмотреть на часы, водолазу приходилось прижимать их стекло к стеклу маски вплотную, и присвечивать фонарём), это верная смерть. Во-вторых, как его, щит этот, потом демонтировать? Ведь его прижмёт давлением столба воды с усилием несколько десятков тонн… Совещание длилось почти час. В результате, пришли к тому, что задачей №1 сейчас является осушение машинного зала насосной станции для того, чтобы можно было начать работы по восстановлению насосных агрегатов. Для этого было еобходимо заглушить эти самые проклятущие отверстия для венттруб. Венттрубы, проходящие через монолит, нужно было обрезать с обеих сторон (со стороны приёмного резервуара и со стороны машзала), и, в отверстие устанавливать специально изготовленную заглушку, состоящую из двух металлических дисков с резиновыми уплотнителями. Диски стягивались специальной шпилькой, на конце которой была приварена ручка, примерно, как на колодезном вороте. Всё это водолазам предстояло выполнить исключительно наощупь, в абсолютной темноте, в абсолютно непрозрачной воде. Всего таким образом нужно было очистить и заглушить восемнадцать отверстий диаметром, приблизительно, полметра. Сразу встал вопрос: каким образом обрезать венттрубы? Они-то хоть и тонкостенные, жестяные, из оцинкованной стали, толщиной 0,8 мм, но резать автогенм под водой хоть и можно, но такой металл очень тяжело. Пробовали электрокислородную резку, трубчатым электродом – долго, опять-же, жестянка: не горит она в кислороде, как стенка «нормальной», стальной трубы. Решили использовать метод взрывной резки. Для этого существует специальный шнур из взрывчатки (астралита), с вдавленным в него медным желобком. Это, своего рода, кумулятивный заряд, только, не точечный, а ножевой. Такой шнур наматывается одним витком на трубу желобком к поверхности трубы, и, от электродетонатора, подрывается. Труба мгновенно и красиво обрезается. Попробовали – отлично. И пошла работа. Трубы обрезались, остатки их выковыривались из монолита ломом или монтировкой. В очищеное отверстие устанавливалась заглушка. Заглушку ставили два водолаза: один со стороны машзала, другой – со стороны приёмного резервуара (внешнего стакана).
(продолжение следует)
