Эй, кому тут баварского/стокгольмского не наливали в детстве.

Из жизни эльфов.




Карл XII в письме Реншёльду: «Брать и выбирать всё, что только возможно, пусть край терпит сколько хочет… Кто окажет малейшее сопротивление или провинится хоть в малом — того без пощады как можно строже наказывать и жечь. Если будут объяснять, что у них волохи забрали провиант, то заставить платить вдвое. А там, где будет нападение волохов — там жечь, не считаясь с тем, виновны или нет хозяева. А кого нет дому или есть хоть малейшее подозрение, что собирается выступить против нас — тех прежде всего палить и уничтожать до основания». (под волохами тут имеются в виду, скорее всего, далеко не настоящие валахи, а вообще любые местные партизаны и рейдеры Петра).

«По прямым приказам Карла выжигались деревни, опустошались поля, угоняли скот и уничтожали любого, кто осмеливался сопротивляться. Жестокость шведов к местному населению в русскую кампанию 1707-1709 гг. предварялась такими же действиями в Польше» — Frost R.I. The Northern Wars. War, State and Society in Northeastern Europe, 1558-1721. London, 2000. P. 283.

Из шведских листовок, отпечатанных в Амстердаме на русском языке для распространения в России: армия короля освободит народ от «несносного ига и ярости» московского правительства, от «иностранного тягостного утеснения и бесчеловечного мучительства» ради «свободного и вольного» избрания нового «законного и праведного государя» вместо Петра I. Как только утвердится новый государь, шведский король сложит оружие, но будет помогать всем, кто на его стороне. — Подмётное воззвание Левенгаупта 1708 г. // Русская старина. 1876. Т. 16. С. 172-173.

Шведский полковник Н. Юлленшерна — «В этих краях, где мы появились, все жители бежали в леса, так что в деревнях мы не находили ничего, кроме пустых домов, и должны были искать пропитание в земле и в лесу…»

Шведский прапорщик Петре: «Я получил устный приказ <…> сделать вылазку в лес, чтобы найти скот, который как всегда прятался там. Около полудня с 32 солдатами я дошёл до ужасного болота, где напал примерно на 300 крестьян, которые охраняли своих животных. Они так яростно атаковали меня с косами, топорами, кольями и ружьями, что не только я получил два сильнейших удара колом, но у меня было ранено 4 солдата, а один <…> был убит на месте. не считаясь с моим ожесточённым сопротивлением, они заставили меня бежать и оставить их добро в покое, покуда я не получил помощи от фельдфебеля Бонга с 20 солдатами. <…> При своём отступлении крестьяне старались увести с собой как можно больше скота и лошадей, но я так упорно преследовал их, что через 3 часа активного отпора они бросили 184 головы скота, 254 овцы и 35 лошадей, помимо 15 убитых и 5 раненых». — Fänrik Robert Petres dagbok 1702-1709 // KKD. Lund, 1901. T. 1. S. 153-154.

«Большой и богатый Могилёв не было времени ни готовить к обороне, ни сжигать его, и 7 июля он без боя был сдан на ограбление Карлу XII, который собирался там с силами и ждал Левенгаупта вплоть до 5 августа. Чтобы выбить от населения хлеб, могилёвцев сажали в воду, жгли огнём, подвешивали к балкам». — Артамонов В.А. Мать Полтавской победы. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной. (Институт Российской истории РАН). СПб, 2000. С. 26. Все остальные цитаты приводятся по этой же книге.

Натисніть, щоб розгорнути...