Статус:
Offline
Реєстрація: 31.05.2016
Повідом.: 1088
Реєстрація: 31.05.2016
Повідом.: 1088
Обаятельная хулиганка. Евгения Мирошниченко обожала белые «Волги» и духи «Эдем»
12.06.2016 09:38
Судьба одной из самых известных оперных див Украины Евгении Мирошниченко, которой 12 июня исполнилось бы 85 лет, восхищает не меньше, чем ее уникальный голос. Харьковские подруги помнят ее как хулиганку с дерзкой наколкой, а мужчины – как обворожительную сердцеедку.
В жизни Евгении Мирошниченко случай играет не меньшую роль, чем талант. Трагические обстоятельства – гибель отца на фронте в 1943 году – привели 12-летнюю девчонку из села Графское Волчанского района в только что освобожденный Харьков. Таких полусирот как Женя определяли в специализированное женское ремесленное училище №*5 на улице Мельникова.
В 1950 году, во время праздничного концерта в Киеве, Мирошниченко услышал директор консерватории Александр Климов и пригласил девушку зайти на следующий день в вуз и что-то исполнить. Та, недолго думая, согласилась. После прослушивания Женю, не имевшую диплома о среднем образовании, в виде исключения приняли в консерваторию, в класс к известному педагогу Марии Донец-Тессейр.
Впрочем, вуз девушка несколько раз пыталась бросить – не видела особой ценности в своем голосе. Беглянку возвратили в консерваторию и заставили доучиться. На 4-м курсе Евгению Мирошниченко приняли в Киевский оперный театр. Правда, диплом о высшем образовании певица получила только спустя несколько лет – обязательные в те годы идеологические дисциплины «исторический материализм» и «диалектический материализм» не входили в число ее любимых.
В 1960-х годах Евгения Мирошниченко была уже безумно популярной. Ни один правительственный концерт не обходился без украинской певицы. Позади – международные конкурсы, стажировка в «Ла Скала» у Эльвиры де Идальго, преподавателя оперной дивы Марии Каллас. Вот только поездка в Милан чуть не завершилась грандиозным скандалом – Евгения не на шутку влюбилась в итальянского футболиста.
Одновременно с Мирошниченко в киевской опере работала известная исполнительница Бэла Руденко – тоже обладавшая колоратурным сопрано и ставшая впоследствии солисткой Большого театра и даже его директором. Только спустя годы Евгения узнала, что в конкуренции певиц было мало честности. Оказалось, что первый супруг Бэлы Владимир Ефременко, занимавший должность зав. отделом культуры ЦК КП Украины и замминистра культуры УССР, прилагал все усилия, чтобы в заграничные турне ехала его жена, а не приглашаемая иностранными ценителями искусства Мирошниченко.
Евгения Мирошниченко, в отличие от Бэлы Руденко, от приглашений перебраться в Москву и стать солисткой Большого театра, отказывалась. Невероятная патриотка Украины, она часто шутила: «Мне с улицы на улицу переехать сложно, а вы говорите: страну сменить!».
В какой-то момент горячая привязанность к Родине стала препятствием к личному счастью оперной дивы. Около 10 лет, в 1970-1980 годах, у Мирошниченко был бурный роман с известным румынским баритоном Николае Херли. Разрываясь, влюбленные жили на две страны. Херли даже искал поддержки у генсека Румынии Николае Чаушеску.
«Но Женя была достоянием нашей страны, Николае – Румынии, никого не отпустили бы», – вздыхает Бабич.
Мирошниченко позже не раз говорила, что ее жизнь сложилась бы иначе, будь границы между государствами более открытыми.
Неординарной личностью Мирошниченко была и за пределами сцены. Она прекрасно водила автомобиль, как и ее отец, отмечает Наталья Бабич. Оперная дива обожала белые «Волги».
«Ремонты Жене обычно ничего не стоили, все автомобилисты ей помогали. Как-то машина сломалась рядом с мединститутом. Она пошла к ректору, а он увидел звезду и обомлел. Часов пять машину ремонтировали, но полностью все починили», – с улыбкой вспоминает подруга певицы.
Уже в 1990-х Мирошниченко поздравили от Леонида Кучмы и вручили ключик от иномарки, а машину к дому подвезли. Женя села за руль, разобралась, что да как работает – и спустя пять минут поехала.
«Наша суперзвезда всегда была очень скромно одета, и я с содроганием ждала, когда она придет в дом, откроет мой шифоньер и заберет из него платья. Вот на фото – я в ее кофте, а она – в моем платье. Женя любила выпрашивать наряды, такой цыганский у нее был характер, но и делилась щедро – у меня от нее были сумки, сапоги… А еще Мирошниченко была мастер перевоплощений», – отмечает Бабич.
С людьми из народа певица разговаривала на равных: материлась, как извозчик, откуда-то брались расхлябанные манеры. Если же оперная дива оказывалась на светском рауте, то там вела себя тоже органично.
«Читать Жене было некогда, я ей рассказывала, делилась впечатлениями – и она схватывала все на лету. И когда Мирошниченко бывала на приемах и общалась с образованными и начитанными людьми, то вела дискуссию о новинках литературы, словно сама эти книги в руках держала», – вспоминает подруга Наталья.
В детстве Евгения Мирошниченко долго отказывалась смириться с тем, что ее отец пропал без вести. Девчонкой она все высматривала папу среди военных в харьковских госпиталях, где выступала с ансамблем. Закончив петь в «красном уголке», куда сходились пациенты, девчушка отправлялась в палаты к лежачим больным.
«И представьте себе честность и восторженность поклонников железной дороги, которые все это ей вернули», – рассказала Наталья Бабич.
12.06.2016 09:38
Судьба одной из самых известных оперных див Украины Евгении Мирошниченко, которой 12 июня исполнилось бы 85 лет, восхищает не меньше, чем ее уникальный голос. Харьковские подруги помнят ее как хулиганку с дерзкой наколкой, а мужчины – как обворожительную сердцеедку.
Несколько раз хотела бросить консерваторию
В жизни Евгении Мирошниченко случай играет не меньшую роль, чем талант. Трагические обстоятельства – гибель отца на фронте в 1943 году – привели 12-летнюю девчонку из села Графское Волчанского района в только что освобожденный Харьков. Таких полусирот как Женя определяли в специализированное женское ремесленное училище №*5 на улице Мельникова.
«Евгения Мирошниченко была отчаянная хулиганка. У нее был взрывной темперамент, но не обладай она такой бешеной харизмой, не собирала бы полные залы, не играла бы такие беспрецедентные оперы и спектакли. В 1940-е годы в Харькове у нее были три друга – три Вадима, три хулигана, которые носили финки в сапогах. И первым, что сделала Женя в училище, – выколола на руке букву «Е», а потом выжигала эту татуировку», – вспоминает ее близкая подруга Наталья Бабич.
Уже будучи студенткой училища, Мирошниченко записалась в танцевальный кружок. Однажды, когда Женя, натирая в коридоре пол до блеска, выводила арию из «Ивана Сусанина», ее голос услышал руководитель хора, профессор Харьковской консерватории Зиновий Заграничный. Он уговорил певунью записаться к нему в ансамбль «Трудовые резервы», где Евгения, спустя несколько месяцев, стала солисткой. С коллективом девушка выступала в московском Большом театре и даже Кремле.
В 1950 году, во время праздничного концерта в Киеве, Мирошниченко услышал директор консерватории Александр Климов и пригласил девушку зайти на следующий день в вуз и что-то исполнить. Та, недолго думая, согласилась. После прослушивания Женю, не имевшую диплома о среднем образовании, в виде исключения приняли в консерваторию, в класс к известному педагогу Марии Донец-Тессейр.
Впрочем, вуз девушка несколько раз пыталась бросить – не видела особой ценности в своем голосе. Беглянку возвратили в консерваторию и заставили доучиться. На 4-м курсе Евгению Мирошниченко приняли в Киевский оперный театр. Правда, диплом о высшем образовании певица получила только спустя несколько лет – обязательные в те годы идеологические дисциплины «исторический материализм» и «диалектический материализм» не входили в число ее любимых.
Уникальный голос изучали ученые
В 1960-х годах Евгения Мирошниченко была уже безумно популярной. Ни один правительственный концерт не обходился без украинской певицы. Позади – международные конкурсы, стажировка в «Ла Скала» у Эльвиры де Идальго, преподавателя оперной дивы Марии Каллас. Вот только поездка в Милан чуть не завершилась грандиозным скандалом – Евгения не на шутку влюбилась в итальянского футболиста.
«Везде ее просили спеть романс «Соловей», который Женя не переваривала. А любила она партию Лючии из оперы Доницетти, потрясающе исполняла «Царскую невесту», – рассказывает Наталья Бабич.
В Харькове Мирошниченко тоже была штатной певицей, и приезжала сюда столько раз в месяц, сколько шли спектакли, в которых она была задействована. Частые поездки, усталость и недосыпания совершено не влияли на звучание ее голоса, который она, в отличие от большинства вокалистов, не берегла.
«Мирошниченко делала невозможное – у нее невероятная физиология голоса, абсолютный гармонический слух. Она легко начинала петь вторым голосом, в народном стиле, хулиганские песни под Высоцкого. Особенно Женя любила: «Ой, ты, зараза, бровь себе подбрила, для кого ж надела синий свой берет? И куда ты, стерва, лыжи навострила? От меня не скроешься – наш второй билет», – вспоминает Наталья Бабич.
Колоратурное сопрано (высокий женский певческий голос – ред.) Евгении Мирошниченко и французской оперной дивы Мадо Робен ученые даже исследовали в специальной лаборатории – выясняли, какие частоты может выдавать голос. Но уникальный дар и филигранная техника Евгении были не только объектом восхищения, но и предметом зависти.
Одновременно с Мирошниченко в киевской опере работала известная исполнительница Бэла Руденко – тоже обладавшая колоратурным сопрано и ставшая впоследствии солисткой Большого театра и даже его директором. Только спустя годы Евгения узнала, что в конкуренции певиц было мало честности. Оказалось, что первый супруг Бэлы Владимир Ефременко, занимавший должность зав. отделом культуры ЦК КП Украины и замминистра культуры УССР, прилагал все усилия, чтобы в заграничные турне ехала его жена, а не приглашаемая иностранными ценителями искусства Мирошниченко.
Из-за привязанности к Украине отказалась от любви
Евгения Мирошниченко, в отличие от Бэлы Руденко, от приглашений перебраться в Москву и стать солисткой Большого театра, отказывалась. Невероятная патриотка Украины, она часто шутила: «Мне с улицы на улицу переехать сложно, а вы говорите: страну сменить!».
В какой-то момент горячая привязанность к Родине стала препятствием к личному счастью оперной дивы. Около 10 лет, в 1970-1980 годах, у Мирошниченко был бурный роман с известным румынским баритоном Николае Херли. Разрываясь, влюбленные жили на две страны. Херли даже искал поддержки у генсека Румынии Николае Чаушеску.
«Но Женя была достоянием нашей страны, Николае – Румынии, никого не отпустили бы», – вздыхает Бабич.
Мирошниченко позже не раз говорила, что ее жизнь сложилась бы иначе, будь границы между государствами более открытыми.
Была заправским водителем
Неординарной личностью Мирошниченко была и за пределами сцены. Она прекрасно водила автомобиль, как и ее отец, отмечает Наталья Бабич. Оперная дива обожала белые «Волги».
«Ремонты Жене обычно ничего не стоили, все автомобилисты ей помогали. Как-то машина сломалась рядом с мединститутом. Она пошла к ректору, а он увидел звезду и обомлел. Часов пять машину ремонтировали, но полностью все починили», – с улыбкой вспоминает подруга певицы.
Уже в 1990-х Мирошниченко поздравили от Леонида Кучмы и вручили ключик от иномарки, а машину к дому подвезли. Женя села за руль, разобралась, что да как работает – и спустя пять минут поехала.
«Обожала духи, поливала себя ими, ее любимые были «Эдем». Я говорила: «Женя, много пахнет – дурно пахнет!». Безумно любила украшения, но носила бижутерию. Бриллиантов у нее не было – она легко тратила деньги либо отдавала их детям. У нее в доме не закрывались двери, приходили студенты. Все, что было в холодильнике, моментально съедалось», – сетует Наталья Бабич.
Хорошая одежда в гардеробе Жени появилась за 5-6 лет до кончины, вспоминает ее подруга.
«Наша суперзвезда всегда была очень скромно одета, и я с содроганием ждала, когда она придет в дом, откроет мой шифоньер и заберет из него платья. Вот на фото – я в ее кофте, а она – в моем платье. Женя любила выпрашивать наряды, такой цыганский у нее был характер, но и делилась щедро – у меня от нее были сумки, сапоги… А еще Мирошниченко была мастер перевоплощений», – отмечает Бабич.
С людьми из народа певица разговаривала на равных: материлась, как извозчик, откуда-то брались расхлябанные манеры. Если же оперная дива оказывалась на светском рауте, то там вела себя тоже органично.
«Читать Жене было некогда, я ей рассказывала, делилась впечатлениями – и она схватывала все на лету. И когда Мирошниченко бывала на приемах и общалась с образованными и начитанными людьми, то вела дискуссию о новинках литературы, словно сама эти книги в руках держала», – вспоминает подруга Наталья.
Нашла могилу отца во время гастролей
В детстве Евгения Мирошниченко долго отказывалась смириться с тем, что ее отец пропал без вести. Девчонкой она все высматривала папу среди военных в харьковских госпиталях, где выступала с ансамблем. Закончив петь в «красном уголке», куда сходились пациенты, девчушка отправлялась в палаты к лежачим больным.
«Однажды мы выступали в бывшем Доме офицеров. Был полный зал раненных, цвела сирень. Из конца зала поднялся один парень, и начал идти к нам, опираясь на костыль, держа в одной руке веточку сирени. А почти у каждого раненного в руках были такие же. И вдруг из рядов потянулись руки с цветами. И когда этот мужчина подошел к сцене, у него была охапка сирени», – рассказала Евгения Мирошниченко во время одного из визитов в Харьков.
Спустя много лет певице удалось отыскать могилу отца во время гастролей в Саратове. Оказалось, что Семена Мирошниченко, который был танкистом, вместе с напарником подбили во время боя. На одной из остановок, где находился небольшой госпиталь, раненных, у которых не было шансов на выздоровление, сняли с состава. Там бойцы, в том числе и отец певицы, и умерли спустя несколько дней. Узнав, где могила отца, Мирошниченко на радостях забыла в купе поезда чемодан со всеми украшениями, костюмами и париками.
«И представьте себе честность и восторженность поклонников железной дороги, которые все это ей вернули», – рассказала Наталья Бабич.
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі