Статус:
Offline
Реєстрація: 07.04.2004
Повідом.: 100
Реєстрація: 07.04.2004
Повідом.: 100
Офис моей мечты.
Сегодня пятница, а значит в конференц-зале опять собирется весь офис для обсуждения чужого грязного белья, забытого на заднем сидении автобуса фирмы.
В буфете, Машенька, обтянутая в маленький, не по фигуре, халатишко, из которого вываливались ее аппетитные формы, обслужила меня с улыбкой. Я как-то еще умудрился ддержать руки, чтоб не протянуть к ее груди(наверное для таких вот случаев и предназначен прилавок - отделять таких, как она от таких, как я), и чтоб не почесать яйца. Я быстро схватился за пироженое и отвалил. Поулыбавшись мне в спину, она что-то шепнула стоявшей после меня в очереди бухгалтерше Нине Прокофьевне. Вместе они захихикали и захрюкали от удовольствия.
После звонка, означавшего конец обеденного перерыва, я поднялся со стула и виляющей походкой, без оссобой охоты, поплелся в конференц-зал. Пироженое хорошо, видать, подействовало, потому как естественные потребности организма прорвались наружу. Поэтому я, первым делом, зайдя в зал, приветствовал находящихся там отрыжкой. Женская половина, словно сговорившись, до моего прихода, изобразила на своем разрисованном лице выражение крайнего недовольствия, можно сказать - омерзения. А мне то что: Это вы поварам скажите, чтоб клали какую-нибудь травку, от таких непотребных и неприятных дамам звуков. При мысле о травке по моим губам потекла блаженная улыбочка. Кто-то из женщин чертыхнулся в мой адрес и сплюнул.
"Дура," - констатировал я.
"Сам такой!" - пронесся в моей голове ответ. Это была похожая на змею, Аленка Наумова, менеджер по рекламе. Я подошел к столу и сел на свободный стул, как раз напротив нее.
-Ну что, обзываться будем дальше? - не к селу брякнул я.
Девица выкатила свои вытцветшие голубые глаза. Как мне показалось, зрачки у нее превратились в вертикальные щелочки, а изо рта показался раздвоенный язык.
-Ой! - вскрикнул я испуганно и зажмурился.
-Как с-с-смеш-но, Рюриков...
Ну и фамилия у меня..." - подумал я. Открыл глаза и увидел в своих руках признаки королевской власти - 2 скипетра, почему-то такие, как у Тутанхомона.
Тут всеобщее внимание привлекло появление начальственной верхушки: Вольдемара Казимировича в треснувшем пенсне, исполнительного директора - жирного, как боров, Виктора Емельяновича и секретаря-референта, похожую на Памелу Андерсон, Памелу Андерсовну. С собой они принесли запах валерьянки и коньяка. Боров сразу же скосил глаза и осмотрел владения. Это у него от постоянного вранья глаза скосились к носу: "Нет денег, приходите на следующей неделе." Вольдемар Казимирович в проэкции удержал свою руку, направившуюся было к заднему месту Памелы Андерсовны и сконфуженно шмыгнул носом. В профиль он напоминал Александра Македонского; от длительного употребления кокоина у него был постоянный насморк.
-Ну чтож, господа, начнем... - прогнусавил он, - Все ли в сборе?
-Нет, Вольдемар Казимирович, - заметила Памела А. - Нет еще Мараховского и Карелиной.
Директор шмыгнул носом.
-Ну не будем себя задерживать. Итак, на повестке дня у нас отчет. Выслушаемм господ приссудствующих, а там, глядишь, и появятся остальные.
Началась самая нудная часть. Вернее, тольк попыталась начаться. Змея, менеджер по рекламе, Наумова, что-то посвистела, в чем я имел поверхностное предствавление. В середине речи, ее прервал ввалившийся Мараховский, вслед за которым развратно хихикая следовала Карелина.
Наумова не сдержалась и заметила Мараховскому, что пьянство - это болезнь. Совершенно осоловевшие глаза финаналитика вычислили в пространстве Наумову, и он сделал совершенно не свойственный ему жест широкой руки. Портфель улетел в змеином направлении. Нуамова увернулась с криком "хам!".
Пылившаяся на полках посуда разлетелась. Вольдемар с тоской посмотрел на Мараховского. Пират финаналитик,простучав костяным протезом по паркету, приземлисся на стул. По его полосатой тельняжке забегали черно-белые полосы.
-Постите, - пробасил пират, поправляя попугая на плече, - позвольте продолжать...
-Нет уж! - вскричала Нина Прокофьевна, бухгалтерша, потрясая руками, - Что за коллектив такой? Одни - пьяницы, другие - наркоманы, третьи вобще черт знает кто!
Над ее головой появилась улыбка. Я догодался, что она принадлежит Чеширскому коту.
-Это вы, простите, кого имеете в виду, дражайшая Нина Прокофьевна? - поинтересовался Вольдемар Казамирович.
Она дико расхохоталась и почему-то ткнула в меня пальцем.
-он! Он наркоман! Я сама видела, как он в туалете наркоманил!..
Сербавший, слева от меня, водичку из стакана, программист Вася Рыков, захлебнулся и закашлялся.
От Чеширского кота появились еще глаза, уши и хвост. Он обвил бухгалтерше шею и принялся ее щекотать.
-Нина Прокофьевна, откуда же вы это знаете!? - поинтересовался Македонский. Он воскликал так, будто в его офисе сейчас творилось ледовое побоище. Он вместо людей, на льду катались, обученные цыганями, медведи. Бухгалтерша замялась, на ее лице читалась растерянность.
-Ну, в общем; Машка из буфета... - начала она врать. От этого по ее щекам потекли растрескавшиеся трещины старости и краски.
-Сашок, - обратился ко мне Чеширский кот, удобно устроившийся на бухгалтерской голове, и уже появившийся весь, - Давай пошалим!..
-Та не мяукай ты! - громко сказал я ему, смотря на бухгалтерскую голову.
Нина П. покраснела и выпалила:
-Маша из буфета сказала, что у тебя большой член и я решила проверить!..
-Да-да, это так, - подтвердила Памела А., и не обращая ни на кого внимания, вытянула шпильку из затянутых волос, сняла строгие очки, пуговица на ее груди хрустнула, вываливая общественности вид на грудь. Она растрепала белесые патлы, влезла на стол с ногами и принялась, как собака, ползти ко мне.
-Праститутка! - воскликнул боров, и схватив заногу, свалил ее со стола. Памела А. с грохотом повалилась на пол и исчезла.
Я переводил взгляд то на Нину П., то на Македонского, то на Васю-программиста, который по идее должен меня защищать в таких ситуациях. И тут Вася оправдал оказанное ему доверие:
-К стати говоря, мадам Вербицкая, это не оправдание. Ведь в туалете мог быть и я, и другие гспода. Что же это за наглость такая - шататься по мужским туалетам?..
В дверь постучали и старуха-уборщица закрипела:
-Извените конечно! Но раз уж у вас планерка, скажу, пока вы все всместе. это же вопиющий вандализм...
-Что такое, Анна Павловна? - спохватился Вольдемар к.
-А-а, Вольдемар Казимирович, это же безобразие! Надпись в туалете неприличная...
Македонский выскочил и последовал за уборщицей. Подхватился так же и Василий, порывались и барышни, но Виктор Емельянович смерил их взглядом.
Македонский возвратился особенно поникший.
-Так-так, протянул он, - Пиши, Виктор правила... Правило первое... - он задумался. потом совсем тоскливо вздохнул и посмотрел в окно.
Наконец, из-под стола появилась секретарша. Она была растрепена и помята. памела вцепилась длинными когтями в шею борова и дико захохотала. Виктр Емелянович взвыл и забрыкался. Его слова, которые он крмичал во гневе не были понятны, они скорее походили на поросячий визг. Нос его превратился в пятачек, а вместо рук появились копыта. Памела А. прыгнула ему на плечи и приказала:
-Катай меня, боров!
Он взвыл и взмыл в воздух. Они закружились по залу заседаний, круша и разнося мебель. Бумаги и книги закружились в воздухе.
Чеширский кот так же взмыл к потолку и пронзительно замяукал.
Вася выставил вперед правую руку, в которой была мышка и начал бомбить пространство. Наголове у него был шлем с зеркальным стеклом и блистящие погоны. гиперпространство вокруг него показывало, что он переходит на 4 уровень сложности.
Карелина уже лупила по лицу Вербицкую и кричала, чтоб та отдала деньги за ребенка. Я не разобрал всей сути, но то, что одна выносила и родила ребенка, а другая обещалась ей за него заплатить, теперь являлась счастливой мамашей. Сурогатная и обманутая мать шлепала по лицу то Вербицкую , то Чеширского кота, который возмущался, за что же собственно его.
Вольдемар Казимирович вдруг стал светиться красным цветом. На его голове появились рожки, а из-под бровей смотрело 2 мертвых озера глаз.
-Рюрикович, - громогластно произнес он, что ты употребляешь?
-Да я так, В.К. балуюсь... - тихо и улыбаясь глупой заискивающей улыбкой, сказал я.
Он безнадежно махнул рукой и высыпал на стол из капсулы белый порошок. Дисконтной карточкой разделил на две ровненькие полосочки и достав трубочку, вдунул онздрей одну из полосочек.
-Дунешь? - предложил Македонский.
-Спасибо, но у меня свой прикол!
Три положенные в обед хапки пришлись как нельзя кстати. македонский уже считал перед глазами звезды:
-Как велика Вселенная... - прогнусавил дьявол Македонский, мой директор Вольдемал Казимирович, - это ты, Санька, не знаешь всех тонкостей порошкового прихода, поэтому и отказываешься загодя. Вот если бы ты не Марию и Хуану употреблял, а со мной знавался, то ты бы сутки на пролет не глупыми галюнами баловался, ты бы понимал всех этих ведьм, демонов и уродов, а еще всю Вселенную...
Сегодня пятница, а значит в конференц-зале опять собирется весь офис для обсуждения чужого грязного белья, забытого на заднем сидении автобуса фирмы.
В буфете, Машенька, обтянутая в маленький, не по фигуре, халатишко, из которого вываливались ее аппетитные формы, обслужила меня с улыбкой. Я как-то еще умудрился ддержать руки, чтоб не протянуть к ее груди(наверное для таких вот случаев и предназначен прилавок - отделять таких, как она от таких, как я), и чтоб не почесать яйца. Я быстро схватился за пироженое и отвалил. Поулыбавшись мне в спину, она что-то шепнула стоявшей после меня в очереди бухгалтерше Нине Прокофьевне. Вместе они захихикали и захрюкали от удовольствия.
После звонка, означавшего конец обеденного перерыва, я поднялся со стула и виляющей походкой, без оссобой охоты, поплелся в конференц-зал. Пироженое хорошо, видать, подействовало, потому как естественные потребности организма прорвались наружу. Поэтому я, первым делом, зайдя в зал, приветствовал находящихся там отрыжкой. Женская половина, словно сговорившись, до моего прихода, изобразила на своем разрисованном лице выражение крайнего недовольствия, можно сказать - омерзения. А мне то что: Это вы поварам скажите, чтоб клали какую-нибудь травку, от таких непотребных и неприятных дамам звуков. При мысле о травке по моим губам потекла блаженная улыбочка. Кто-то из женщин чертыхнулся в мой адрес и сплюнул.
"Дура," - констатировал я.
"Сам такой!" - пронесся в моей голове ответ. Это была похожая на змею, Аленка Наумова, менеджер по рекламе. Я подошел к столу и сел на свободный стул, как раз напротив нее.
-Ну что, обзываться будем дальше? - не к селу брякнул я.
Девица выкатила свои вытцветшие голубые глаза. Как мне показалось, зрачки у нее превратились в вертикальные щелочки, а изо рта показался раздвоенный язык.
-Ой! - вскрикнул я испуганно и зажмурился.
-Как с-с-смеш-но, Рюриков...
Ну и фамилия у меня..." - подумал я. Открыл глаза и увидел в своих руках признаки королевской власти - 2 скипетра, почему-то такие, как у Тутанхомона.
Тут всеобщее внимание привлекло появление начальственной верхушки: Вольдемара Казимировича в треснувшем пенсне, исполнительного директора - жирного, как боров, Виктора Емельяновича и секретаря-референта, похожую на Памелу Андерсон, Памелу Андерсовну. С собой они принесли запах валерьянки и коньяка. Боров сразу же скосил глаза и осмотрел владения. Это у него от постоянного вранья глаза скосились к носу: "Нет денег, приходите на следующей неделе." Вольдемар Казимирович в проэкции удержал свою руку, направившуюся было к заднему месту Памелы Андерсовны и сконфуженно шмыгнул носом. В профиль он напоминал Александра Македонского; от длительного употребления кокоина у него был постоянный насморк.
-Ну чтож, господа, начнем... - прогнусавил он, - Все ли в сборе?
-Нет, Вольдемар Казимирович, - заметила Памела А. - Нет еще Мараховского и Карелиной.
Директор шмыгнул носом.
-Ну не будем себя задерживать. Итак, на повестке дня у нас отчет. Выслушаемм господ приссудствующих, а там, глядишь, и появятся остальные.
Началась самая нудная часть. Вернее, тольк попыталась начаться. Змея, менеджер по рекламе, Наумова, что-то посвистела, в чем я имел поверхностное предствавление. В середине речи, ее прервал ввалившийся Мараховский, вслед за которым развратно хихикая следовала Карелина.
Наумова не сдержалась и заметила Мараховскому, что пьянство - это болезнь. Совершенно осоловевшие глаза финаналитика вычислили в пространстве Наумову, и он сделал совершенно не свойственный ему жест широкой руки. Портфель улетел в змеином направлении. Нуамова увернулась с криком "хам!".
Пылившаяся на полках посуда разлетелась. Вольдемар с тоской посмотрел на Мараховского. Пират финаналитик,простучав костяным протезом по паркету, приземлисся на стул. По его полосатой тельняжке забегали черно-белые полосы.
-Постите, - пробасил пират, поправляя попугая на плече, - позвольте продолжать...
-Нет уж! - вскричала Нина Прокофьевна, бухгалтерша, потрясая руками, - Что за коллектив такой? Одни - пьяницы, другие - наркоманы, третьи вобще черт знает кто!
Над ее головой появилась улыбка. Я догодался, что она принадлежит Чеширскому коту.
-Это вы, простите, кого имеете в виду, дражайшая Нина Прокофьевна? - поинтересовался Вольдемар Казамирович.
Она дико расхохоталась и почему-то ткнула в меня пальцем.
-он! Он наркоман! Я сама видела, как он в туалете наркоманил!..
Сербавший, слева от меня, водичку из стакана, программист Вася Рыков, захлебнулся и закашлялся.
От Чеширского кота появились еще глаза, уши и хвост. Он обвил бухгалтерше шею и принялся ее щекотать.
-Нина Прокофьевна, откуда же вы это знаете!? - поинтересовался Македонский. Он воскликал так, будто в его офисе сейчас творилось ледовое побоище. Он вместо людей, на льду катались, обученные цыганями, медведи. Бухгалтерша замялась, на ее лице читалась растерянность.
-Ну, в общем; Машка из буфета... - начала она врать. От этого по ее щекам потекли растрескавшиеся трещины старости и краски.
-Сашок, - обратился ко мне Чеширский кот, удобно устроившийся на бухгалтерской голове, и уже появившийся весь, - Давай пошалим!..
-Та не мяукай ты! - громко сказал я ему, смотря на бухгалтерскую голову.
Нина П. покраснела и выпалила:
-Маша из буфета сказала, что у тебя большой член и я решила проверить!..
-Да-да, это так, - подтвердила Памела А., и не обращая ни на кого внимания, вытянула шпильку из затянутых волос, сняла строгие очки, пуговица на ее груди хрустнула, вываливая общественности вид на грудь. Она растрепала белесые патлы, влезла на стол с ногами и принялась, как собака, ползти ко мне.
-Праститутка! - воскликнул боров, и схватив заногу, свалил ее со стола. Памела А. с грохотом повалилась на пол и исчезла.
Я переводил взгляд то на Нину П., то на Македонского, то на Васю-программиста, который по идее должен меня защищать в таких ситуациях. И тут Вася оправдал оказанное ему доверие:
-К стати говоря, мадам Вербицкая, это не оправдание. Ведь в туалете мог быть и я, и другие гспода. Что же это за наглость такая - шататься по мужским туалетам?..
В дверь постучали и старуха-уборщица закрипела:
-Извените конечно! Но раз уж у вас планерка, скажу, пока вы все всместе. это же вопиющий вандализм...
-Что такое, Анна Павловна? - спохватился Вольдемар к.
-А-а, Вольдемар Казимирович, это же безобразие! Надпись в туалете неприличная...
Македонский выскочил и последовал за уборщицей. Подхватился так же и Василий, порывались и барышни, но Виктор Емельянович смерил их взглядом.
Македонский возвратился особенно поникший.
-Так-так, протянул он, - Пиши, Виктор правила... Правило первое... - он задумался. потом совсем тоскливо вздохнул и посмотрел в окно.
Наконец, из-под стола появилась секретарша. Она была растрепена и помята. памела вцепилась длинными когтями в шею борова и дико захохотала. Виктр Емелянович взвыл и забрыкался. Его слова, которые он крмичал во гневе не были понятны, они скорее походили на поросячий визг. Нос его превратился в пятачек, а вместо рук появились копыта. Памела А. прыгнула ему на плечи и приказала:
-Катай меня, боров!
Он взвыл и взмыл в воздух. Они закружились по залу заседаний, круша и разнося мебель. Бумаги и книги закружились в воздухе.
Чеширский кот так же взмыл к потолку и пронзительно замяукал.
Вася выставил вперед правую руку, в которой была мышка и начал бомбить пространство. Наголове у него был шлем с зеркальным стеклом и блистящие погоны. гиперпространство вокруг него показывало, что он переходит на 4 уровень сложности.
Карелина уже лупила по лицу Вербицкую и кричала, чтоб та отдала деньги за ребенка. Я не разобрал всей сути, но то, что одна выносила и родила ребенка, а другая обещалась ей за него заплатить, теперь являлась счастливой мамашей. Сурогатная и обманутая мать шлепала по лицу то Вербицкую , то Чеширского кота, который возмущался, за что же собственно его.
Вольдемар Казимирович вдруг стал светиться красным цветом. На его голове появились рожки, а из-под бровей смотрело 2 мертвых озера глаз.
-Рюрикович, - громогластно произнес он, что ты употребляешь?
-Да я так, В.К. балуюсь... - тихо и улыбаясь глупой заискивающей улыбкой, сказал я.
Он безнадежно махнул рукой и высыпал на стол из капсулы белый порошок. Дисконтной карточкой разделил на две ровненькие полосочки и достав трубочку, вдунул онздрей одну из полосочек.
-Дунешь? - предложил Македонский.
-Спасибо, но у меня свой прикол!
Три положенные в обед хапки пришлись как нельзя кстати. македонский уже считал перед глазами звезды:
-Как велика Вселенная... - прогнусавил дьявол Македонский, мой директор Вольдемал Казимирович, - это ты, Санька, не знаешь всех тонкостей порошкового прихода, поэтому и отказываешься загодя. Вот если бы ты не Марию и Хуану употреблял, а со мной знавался, то ты бы сутки на пролет не глупыми галюнами баловался, ты бы понимал всех этих ведьм, демонов и уродов, а еще всю Вселенную...