Интеллигенция и контрреволюция
"Пока это еще студентки и курсистки — это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти на самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша, и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры… Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр”. А. П. Чехов
Как говорят на Западной Украине, «нема гірше як з Івана пана», то есть нет хуже, чем господин с психологией раба. Не имея своей собственной исторической идеи, интеллигенция делает своей идеологией презрение и ненависть к классу, на службе которого она оказалась, ко всем историческим достижениям этого класса, включая и такое, как создание своей собственной интеллигенции. Интеллигенция в эпоху перестройки начала поднимать на щит какие угодно реакционные идеи — буржуазно-демократические, откровенно фашистские (восхваление «экономического гения» Пиночета и возведение в ранг национальных героев всех, кто прислуживал Гитлеру), феодально-патриархальные (канонизация царей, гетьманов, любого рода квасная шароварщина), иногда и вовсе варварски-первобытные (типа призывов вернуться к дохристианским религиозным культам или борьбы за легализацию различных форм промискуитета). Интеллигенции готова была оправдывать любую политическую силу, лишь бы та поскорее уничтожила не только все завоевания революции, но и само воспоминание о ней.
Контрреволюция отплатила интеллигенции за это тем, что фактически уничтожила ее саму. Советская конституция определяла место интеллигенции в советском обществе как прослойки между классом рабочих и колхозного крестьянства. Это очень оскорбляло советскую интеллигенцию.
Так вот, в сегодняшнем обществе места для интеллигенции нет - ни по конституции, ни в жизни. Она разложилась, растворилась в рыночной среде. Частью, буквально, в меру того, как огромная масса «бывших интеллигентных людей» (в советские времена было такое слово «бич», которое иронически расшифровывалось как «бывший интеллигентный человек» и приблизительно соответствовало современному «бомж») превратилась в «базарный пролетариат» или пополнила ряды гастарбайтеров, а нередко и просто бомжей, а частью — сохранила свой бывший общественный статус, но растеряла его бывшее содержание — вряд ли врач, берущий взятки, или учитель принимающий регулярные «подарки от родителей», может быть причислен к числу интеллигентных людей. По той причине, что интеллигенция фактически исчезла как общественное явление, и слово это потеряло смысл.
Сегодня предпочитают, на западный манер, говорить об «интеллектуалах» или о «национальной элите». Но, заметьте, чем больше становится людей с высшим образованием, тем к меньшему количеству их можно даже с самыми большими натяжками отнести такого рода обозначения. И в самом деле, смешно называть даже интеллектуалом банковского клерка, какого-нибудь менеджера по продажам или чиновника. И уж тем более неприменимо к «офисному планктону» в целом слово интеллигенция.
Это слишком большая роскошь для современного капиталистического общества — интеллигенция.
"Пока это еще студентки и курсистки — это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти на самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша, и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры… Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр”. А. П. Чехов
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
Как говорят на Западной Украине, «нема гірше як з Івана пана», то есть нет хуже, чем господин с психологией раба. Не имея своей собственной исторической идеи, интеллигенция делает своей идеологией презрение и ненависть к классу, на службе которого она оказалась, ко всем историческим достижениям этого класса, включая и такое, как создание своей собственной интеллигенции. Интеллигенция в эпоху перестройки начала поднимать на щит какие угодно реакционные идеи — буржуазно-демократические, откровенно фашистские (восхваление «экономического гения» Пиночета и возведение в ранг национальных героев всех, кто прислуживал Гитлеру), феодально-патриархальные (канонизация царей, гетьманов, любого рода квасная шароварщина), иногда и вовсе варварски-первобытные (типа призывов вернуться к дохристианским религиозным культам или борьбы за легализацию различных форм промискуитета). Интеллигенции готова была оправдывать любую политическую силу, лишь бы та поскорее уничтожила не только все завоевания революции, но и само воспоминание о ней.
Контрреволюция отплатила интеллигенции за это тем, что фактически уничтожила ее саму. Советская конституция определяла место интеллигенции в советском обществе как прослойки между классом рабочих и колхозного крестьянства. Это очень оскорбляло советскую интеллигенцию.
Так вот, в сегодняшнем обществе места для интеллигенции нет - ни по конституции, ни в жизни. Она разложилась, растворилась в рыночной среде. Частью, буквально, в меру того, как огромная масса «бывших интеллигентных людей» (в советские времена было такое слово «бич», которое иронически расшифровывалось как «бывший интеллигентный человек» и приблизительно соответствовало современному «бомж») превратилась в «базарный пролетариат» или пополнила ряды гастарбайтеров, а нередко и просто бомжей, а частью — сохранила свой бывший общественный статус, но растеряла его бывшее содержание — вряд ли врач, берущий взятки, или учитель принимающий регулярные «подарки от родителей», может быть причислен к числу интеллигентных людей. По той причине, что интеллигенция фактически исчезла как общественное явление, и слово это потеряло смысл.
Сегодня предпочитают, на западный манер, говорить об «интеллектуалах» или о «национальной элите». Но, заметьте, чем больше становится людей с высшим образованием, тем к меньшему количеству их можно даже с самыми большими натяжками отнести такого рода обозначения. И в самом деле, смешно называть даже интеллектуалом банковского клерка, какого-нибудь менеджера по продажам или чиновника. И уж тем более неприменимо к «офисному планктону» в целом слово интеллигенция.
Это слишком большая роскошь для современного капиталистического общества — интеллигенция.
) ещё не делает из человека «разумно постигающим действительность» и уж «самым образованным слоем общества» тем более 
