Записки современных россиянских ЗК.
Илья Яшин
Ровно в пять утра меня забрали на этап из московского СИЗО "Медведь". Капитан попросил встать у стены и включил нагрудный видеорегистратор.
- В общей массе ехать готовы?
- Конечно.
Сотрудник щёлкнул кнопкой, и механический голос произнёс: "Запись остановлена".
***
После многочасового ожидания на сборке, утомительного обыска и тряски в автозаке нашу группу арестантов доставили на вокзал. В купе столыпинского вагона все быстро познакомились и организовали небольшой стол. На расстеленной газете появились пара плиток шоколада, колбаса, горсть орехов...
- Начальник, кипяток будет?
- Да, да... Подожди.
Конвоир, наморщив лоб, сверял списки и махнул кому-то рукой, приказав нагреть чайник.
***
Рядом со мной сидит крупный парень с рыжей бородой и глядит на окружающих исподлобья. На преступника он совсем не похож.
- Какая статья? - интересуюсь я, разламывая хлеб.
- Мне кажется, ты можешь угадать, - ухмыляется бородач.
Я присматриваюсь повнимательнее. Народная 228-я? Или какая-то бытовуха? Он смеётся.
- Не, всё мимо. Самовольное оставление части. Тоже почти народная уже.
Выяснилось, что парень - лейтенант артиллерии, которого почти сразу после учебки забросили под Купянск. Его подразделение заняло лесополосу: сорок бойцов, семь машин РСЗО "Град". Простояли три дня и попали под удар "Хаймерсов". Итог: 15 трупов, все остальные ранены, машины сгорели.
Лейтенанту осколками посекло всё тело, и полтора месяца он пролежал в госпитале. Когда оклемался, за ним пришли и сказали, что надо ехать обратно на войну.
- Ответил им: к чёрту, с меня хватит. Я и в первый раз ехать не хотел, потому что эта война на хрен никому не нужна. И так чудом выжил... Лучше в тюрьме посижу человеком, чем там буду лежать куском мяса.
Суд дал ему три года. Срок маленький - по этой статье обычно наказывают суровее. Учли ранение.
***
В Брянске в наше купе зашёл ещё один мужик. На вид лет 45. Щетинистый, крепкий. Попросил сигарету.
- У тебя что за беда?
- Букет. 222-я и 228-я.
Скучающий у решётки конвоир услышал разговор краем уха и заметно оживился.
- Ого, оружие и наркотики! Ты гангстер что ли?
Но нет, это был вовсе не гангстер. Года три назад мужик откопал в лесу карабин времён второй мировой. Почистил, отремонтировал - да и бросил в сарай. А в огороде выращивал кустик марихуаны. Для личного пользования, говорит. Когда подагра беспокоит.
Летом кто-то настрочил на мужика донос, и прибывшие с обыском опера обнаружили весь этот "криминальный набор". Суд назначил пять лет колонии.
- Чего они меня так жёстко нагнули? - чешет голову зек. - Было бы за что... Но сейчас всем много дают. Чтоб на войну ехали.
Он задумчиво докуривает сигарету.
- Ну поеду тоже, наверное. Чего делать-то.
Лейтенант-отказник поднимает на него глаза.
- Подумай еще раз, брат.
***
Самый необычный персонаж в нашей компании - заикающийся старик с костылём. До ареста он был относительно здоров, но полтора года в тюрьме отпечатались на его жизни двумя инсультами. И это неудивительно, учитывая, что делом старика занималась ФСБ и едва не объявила его украинским шпионом.
Дед работал на заводе и однажды по старой привычке утащил оттуда деталь, рассчитывая кому-нибудь продать.
- Я же человек старой закалки. А нас в СССР как учили? Неси с завода каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость.
В общем, покупателя старик нашёл в Гомеле, куда как раз собирался: навестить родных. Однако на границе его приняли опера. "Покупатель" оказался офицером ФСБ, а украденная железка - деталью двойного назначения, пригодной для использования в военной технике.
Несколько месяцев бедолагу трясли на допросах, выясняя, нет ли у него друзей или родственников в Украине. Со страху его перекосил инсульт. До обвинения в шпионаже был один шаг - но повезло. Спецслужбы всё же решили не делать статистику на инвалиде, и тот отделался двумя годами за кражу. До освобождения ему осталась пара месяцев.
***
Я смотрю в лицо этого старика с костылём и не могу отделаться от мысли, что он мне кого-то напоминает.
- Слушай, отец, а тебе никогда не говорили, что ты похож на...
- Да точно! Вылитый Хуйло! Только старый! - перебивает меня лейтенант. - Я сам сижу об этом думаю.
Дед хихикает.
- Старый, признавайся! Ты что, списанный по срокам годности двойник?
Общий смех обрывает конвоир. Потише, мол. Скоро в вагон зайдёт проверяющий.
Я откидываюсь к стенке и с удовольствием гляжу на деда. Как же приятно видеть Хуйла в столыпинском вагоне. Хотя бы такого.
может в интервью наговорить много чего, но при этом не выдать никакой конкретной информации врагу... а про Гостомель он четко всё изложил, поскольку это дело годичной давности, скрывать уже нечего
