Есть у меня знакомый волонтер. Тоже пленными занимался. Но что-то он упал под Надю. Я в Курахово был — звонит он мне. Я, говорит, еду к тебе в гости. Ну, давай, без проблем. Говорю: а ты с кем? Отвечает: Вера, Надежда, Любовь. Ну, хорошие ж слова, правда? Что я могу дурного подумать?
Стою на автостанции. Подъезжают. Смотрю — Савченко вылазит. Я подхожу к ней.
Спрашиваю: "Надия, а вы чего сюда?"
— "До вас, познайомитись".
Познайомитись? Ну ладно.
Спрашивает: а можно у вас где-то пообедать?
Говорю: можно — чего ж нельзя?
Заказал тут в кафешке обед. И пока она тут сидела — мы сообщили в СБУ.
Потому что у меня появилась информация, что она хочет прорваться на ту сторону.
— Это не она вам сказала, а кто-то другой?
— Тот, который вез. Сказал, что они пытались перейти на ту сторону в Луганской области — не получилось, военные не пропустили.
"Хотим, — говорит, — у тебя тут".
Я ему тогда ответил: у меня — через КПВВ только, сможете — езжайте. Через КПВВ не пустили ее.
Она вернулась тихонько, чтобы я не знал, в город.
Пообщалась тут с военными, упрашивала, чтобы где-то пропустили.
Ее не пустили. И она уехала.
Потом я рассказал об этом корреспонденту "Громадського радио" (обрывочная информация об этом появлялась осенью, — ONLINE.UA).
Он выложил информацию в интернет, в Facebook.
Все начали его клепать, что это — неправда.
Пресс-секретарь Надин говорила, что это неправда.
Все говорили.
А потом они признались.
Понимаешь?
Хотя до этого хором кричали, что не пытались — при том, что о ее попытках пробраться на оккупированные территории у меня тут знали все.
Я-то в тайне держал до поры-до времени. Я ж не буду на всю Украину кричать, что Савченко тут была.
— Вы уверены, что у нее не получилось нигде здесь просочиться?
— Тогда — нет.
Плюс, они же по-другому потом решили. Они решили в Минск. Туда она въездная. ФСБшники организовали на территории российского посольства встречу. Прилетели туда Плотницкий, Захарченко — и все. —
Как вам Савченко в общении?
— Ох... Сильно эмоциональная. Дурная — до предела. Вульгарная.
Хотя так с виду, как женщина — симпатичная.
Ну, такое. Переродок. Я о ней много знаю еще с курсантских времен. Я знаю многих, с кем она училась — не на одном курсе, но в одном институте — в Харькове, на Динамовской. У меня сын в это время учился в юракадемии в Харькове. Я там часто бывал. Она и тогда уже на слуху у всех была. Баба-мужик.
— Думаю, что сейчас СБУ надо работать над тем, чтобы поднять вопрос измены родине.
Предательство.
И на основании этого лишить ее всех заслуг. Как было раньше. Суд выносит решение "измена родине" — и ее автоматически лишают звания Герой Украины, депутатства и всего прочего. Если речь идет о государственной измене, никаких дополнительных решений парламента уже не нужно.
— За какой из пунктов "послужного списка" Савченко вы бы инкриминировали ей измену родине?
— Последнее читал — как будто мысли мои. Ты офицер с оружием. Тебя взяли в плен. При боекомплекте... Это написал судья, который бросил все, ушел в АТО, воюет где-то в районе Песок сейчас. Вот он как судья рассказывает: офицер, который принял присягу, с оружием, с БК сдался в плен — преступник. Потому что ты должен по присяге был отстреливаться до последнего патрона. Ты военный человек. Ты знал, куда ты идешь. А она сдалась.
Ривазович вон тоже хорошо ее знает, он тоже с ней общался (кивает на зашедшего в кабинет в это время добровольца-грузина). Жорик ее сопровождал. Телохранитель. Нашел, кого охранять.
— Первый вопрос, который она мне в машине задала, когда мы ее везли: как ты видишь Захарченко и Плотницкого в Верховной Раде Украины?
Я ж не знаю ее политики, мне как-то по барабану. Я не лезу в эти вещи. Сказал ей, что думал. Что я их не вижу в Раде. Я их вижу или в тюрьме, или застреленными. По-другому в Украине я их не вижу вообще. Для меня та сторона — это не люди, с которыми можно говорить.