Новый мой короткий рассказ из серии "Один" для книги "Здесь, посреди заревых пропаж". Называется он
КУКЛА
В феврале Двадцатого мне было реально плохо. Ни работы, ни денег, ни каких-либо перспектив. Я бывал наездами у Андрюши Солопова. Мы пили пиво и пели Песенки Тоски. Но с Андрюши спрос мал, а мне нужно было что-то предпринимать срочно. Мои отношения с Ирен трещали по швам. Мои отношения с Судьбой ножницами блестели в невеселом солнечном окружении. И я позвонил Виктории Алексеевне Стрельниковой. Эта женщина прекрасно знала меня по началу Десятых, когда я давал серию своих концертов в ее клубе. Говорю ей:
- Займите сотню. Подыхаю.
На том конце телефонной связи подышали малость и ответили:
- Умер Альберт Павлович Годин. Ты знаешь его прекрасно, Сережа, наш певец. Сегодня - поминки. Пойдем вместе.
- Ну давайте.
Андрюша недоуменно вслушивался в мои блатные аккорды. День притуплял свои ножницы.
Поминками руководил сын певца, Олег Альбертович. Мордатый, веселый, взбалмошный. Моего роста, но раза в три пошире.
Виктория Алексеевна всё что-то шептала ему.
Позже выяснилось, что она просила его помочь мне. И началась весьма странная помощь.
Мы мотались по городу на Ленд-Круйзере Година. Он весело говорил мне:
- Будешь администратором на моем заводе. Завод занимается бумажной упаковкой. Будем делать сайт вместе. У меня есть объекты на ХТЗ. Поедем - посмотрим? А сейчас - вот тебе пицца.
И он выкладывал запросто двухсотку за пиццу.
- Олег Альбертович! Я - только за. Давайте бить по рукам.
- Я вот хочу занять деньги под строительство новых объектов. Давай сделаем это под твое имя. Через неделю я возвращаю тебе проценты. Согласен?
Сотня Стрельниковой иссякла, работы не было. Мне некуда было деваться.
...В конторку в центре города вбежал юристишко, малый и невзрачный. Годин, растопырившись взирал на него. Юристишко быстро достал из чемоданчика деньгу. Годин перемотал деньгу скотчем и вручил мне.
- Здесь - двести пятьдесят тысяч гривень. Кладем в банковскую ячейку, через неделю снимаем. Пишем расписку.
- Если бы Вы знали, друзья, как поэзия убивает иногда! Хорошо, давайте.
Положили мы этот кирпичик в банковскую ячейку в Мотор-банке. Запорожский банк в Харькове. Годин продлил договор с банком. Через неделю выяснилось, что договор продлен был им еще на неделю. Я решил посмотреть хотя бы на эту деньгу кирпичиковую. А нужно сказать, что замотку сию я показывал Ирен. Ирен мне отвечала хмуро:
- А это может быть кукла, Сереженька.
- Не знаю, Ирен. Я привык доверять людям.
Когда дома я вскрыл скотчевую замотку, весело замерцала передо мной дешевая ухмылка Олега Альбертовича:
- Це не гроші. Це - приколи...
В прокуратуру я не пошел. А надо было.
нима...
