— Это потому, — сказал Феликс, — что тебе все приходится осваивать самой. Вот если бы бабка передала свой дар как положено, то у тебя получалось бы намного быстрее. А так через книгу ты получила только часть дара, так что трудиться теперь нужно намного больше.
— Ну, почему же она не передала мне дар? — кусала губы Ринка. — Не успела?
— Это вряд ли, ведьм с детства готовить начинают, обучают самым легким заговорам. А тебе она вообще ничего не говорила.
— Так может, она и не была ведьмой?
— Ну, вообще-то, книга передается из поколения в поколение, неся в себе часть дара предыдущих владельцев, и попав не в ведьмовские руки, ничего не отдает. Обычно дар передается от бабки — внучке, но бывают исключения. Может, твоя мать ведьмой была?
— Да я про нее очень мало знаю, родителей почти не помню, они в аварии погибли, когда я совсем маленькой была. А бабку как спросишь, она плакать начинала, так я эту тему лишний раз и не поднимала, хотя теперь жалею.
— Я все-таки думаю, что ведьмой была твоя бабка, а не хотела тебе говорить, поскольку берегла от чего-то. Скорее всего, от ведьмовства и берегла, а ты в него все равно обеими ногами вступила.
— А что в нем такого страшного? Это наоборот — круто!
— Да как сказать. Не зря ведь она свои способности скрывала, это для ведьмы самый верный способ дожить до старости, вместе со своей семьей, ну, или хотя бы с любимой внучкой. Слабые ведьмы умирают либо от болезней, ну это целительницы в основном — они на себя чужие болячки перетягивают, а защититься не умеют, либо их более сильные со свету сживают.
— А если я буду тренироваться и стану сильной ведьмой?
— Без посвящения не станешь, но вряд ли ты захочешь его проходить.
— А что нужно-то? — загорелись глаза у Ринки. Это ж какие перспективы! Ей сейчас вон как тяжело, и то она старается, а вдруг после посвящения она вообще самой крутой станет? А что может быть лучше ведьмовства?! — У меня вообще-то сила воли когда надо, просыпается, я не неженка какая-нибудь, потерплю.
— Нет-нет, рано тебе об этом думать! И говорить не хочу! Тренируйся себе потихоньку, раз уже влезла в это дело, а про остальное забудь. И не проси, — добавил кот, когда Ринка открыла рот и набрала воздуха побольше, — когда-нибудь расскажу. А ты к тому времени, может, и сама передумаешь.
— Не, чего это я должна передумать? Мне все нравится, это и интересно, и полезно, и денег на этом заработать можно. Ну, этот вопрос мы потом с тобой еще обсудим, — уступила она, наткнувшись на категоричный взгляд, — а ты лучше расскажи, как стал ведьмовским котом.
— Да я не кот вовсе, — вздохнул Феликс. — Я же раньше человеком был, учеником колдуна, только я об этом ничего не помню. И как котом стал — не помню. Иногда какие-то обрывки в сознании всплывают. Я очнулся в доме у старухи-ведьмы. Она меня сначала в клетке держала, пока я ее силу узнал и понял, что сбежать все равно не получится. Потом, конечно, выпустила. Ну, мне у нее не очень-то хорошо жилось, злая она была, на ритуалы всякие меня таскала. А потом вдруг исчезла. Я ее с годик подождал, страшно было убегать, а ну, как вернется и накажет, а потом потянуло меня в дорогу. Вот к тебе и притянуло.
— И что же тебе, — всплеснула руками Ринка, — так теперь всю жизнь котом оставаться?
— Да не знаю я, — отозвался Феликс и тут же предупредил: — Но экспериментировать я тебе над собой не дам.
— А я и не собиралась. Ладно, пойду книжку полистаю.
Круглые глаза Феликса стали размером с пятак, а хвост нервно замолотил из стороны в сторону.
— Дарина, пообещай, что ты не будешь превращать меня без моего ведома. Ты не имеешь никакого права, меня все устраивает! Мне хорошо быть котом!
— Да я и не собиралась, — соврала Ринка. И увидев подозрительный взгляд, добавила: — Ну, ладно, ладно, обещаю. Я просто почитаю, может, чего интересное найду... Что-о-о! Да я вообще не по твоему вопросу!
Она притащила книгу и расположилась на скамейке, в тенечке, под кустом калины. Феликс пристроился рядом, незаметно кося глазом в текст. Прошло немало времени, прежде чем Ринка начала тормошить кота, который наконец-то успокоился и даже задремал. — Смотри, чего я откопала — «Как найти Зло»! Здорово?
— Не вижу в этом ничего замечательного, — привычно пробурчал Феликс, все-таки вздохнув про себя с облегчением. Он-то уже приготовился отбиваться от попыток добросердечной ведьмы вернуть ему человеческий облик, но уловив восторг в ее голосе, понял, что на сегодняшний день она занятие себе нашла. — Зачем тебе это заклинание? — спросил он.
— Ну, можно же узнать что-то новое, интересное, потренироваться, в конце концов.
— А если это новое интересное тебя сожрет? — поинтересовался прагматичный кот.
— Тогда бы тут было написано: Как найти смерть, или Как попасть в лапы к чудищу. А здесь — обычное зло. В крапиву влезть по пояс, к примеру, — это тоже зло, но ничего опасного в этом нет.
— Делай, что хочешь, — отвернулся Феликс, — я тебе не нянька. Все равно не слушаешь.
Найти Зло было ужасно просто. Вначале нужно было начертить на полу знаки. Потом, став по центру, вылить себе под ноги кровь живого существа и произнести заклинание. В колхозе регулярно резали свиней, так что с кровью проблем вообще не было. Самым сложным было рассчитать дорогу от перекрестка.
— Сто пятьдесят шагов влево, триста восемьдесят — прямо, — считала Дарина, — так, упираемся в забор. Значит еще двадцать шесть — направо.
Книга сообщала, что если на пути встречается препятствие, которое нельзя обойти, то с этого самого места нужно начинать отсчет сначала и где-нибудь в дороге обязательно наткнешься на Зло.
Солнце стояло высоко в зените, когда Ринка дотопала до леса и с удовольствием окунулась в его прохладную тень. Здесь можно было не спешить, с наслаждением почувствовать, как остывает разгоряченное тело, а легкие вдыхают наполненный ароматом зелени воздух. Какое-то время она стояла на месте, отдыхая и вслушиваясь в разговоры птиц. Убедившись, что птичий язык ничуть не проще, чем китайский (а тот она слышала в телепередаче, там даже в интонациях не разберешься, не то что в словах), ведьма продолжила поиски.
Отсчитав последние шаги, она подняла глаза и увидела возле березки щупленького мужичонку в грязной фуфайке по колено, с голыми тощими ногами в растоптанных ботинках.
— Сама пришла, — обрадовался он.
— Ты кто? — удивилась Ринка.
— Маньяк! — радостно сообщил мужичок, подходя ближе.
«Так вот чего я искала», — подумала девушка, достала из-за пазухи зелье, захваченное специально для борьбы со Злом, плеснула на землю, топнула, крутанулась на одной ноге и плюнула маньяку под ноги.
— Психическая, что ли, — пробормотал тот, по-прежнему целый и невредимый.
Тут же сообразив, что она что-то пропустила в движениях, Ринка достала вторую склянку, повторила весь ритуал, добавив громкий хлопок в ладоши. Пару минут они глазели друг на друга, потом мужик сказал:
— Больная ты или не больная — мне все равно. Я свое дело знаю — никто не жаловался. Щас я тебя обесчещивать буду.
Он улыбнулся, обнажив щербатые зубы, широко расставил руки, и шагнул вперед. Почему-то Ринка не испугалась, зато почувствовала внезапную обиду за всех униженных и оскорбленных женщин в ее лице. Сюда же добавилась злость на подлого Владлена, никак не хотевшего приезжать в гости к одинокой несчастной тетке. Ведьма подняла с земли дрючок, взвесила его в руке, на манер биты из американских фильмов, и кинулась на оскорбителя, с явным намерением истребить тщедушное Зло. Мужик сиганул в кусты, в один прыжок преодолев пару метров. Ринка ломанулась следом.
За кустарником оказалась маленькая расчищенная полянка, огражденная невысоким тыном из сухих веток. Посередине было сооружено соломенное ложе, покрытое одеялом, лежала подушка, фонарик, журнал " Плейбой" и кусок бублика. Чуть дальше горел костер, над которым дымился казанок. Маньяк сидел на пеньке, сверкая голыми коленками, и улыбался во весь свой щербатый рот.
— Садись, — сказал он, — будь моей гостьей.
Сначала, не ожидавшая такого гостеприимства, Дарина опешила, но тут же успокоилась, заинтересовалась и плюхнулась на подушку, не выпуская, правда, из рук импровизированное оружие.
— Меня бабы-то любят, — похвастался маньяк. — Мужиков-то не хватает, а любви всем хочется, вот и помогаю сердешным. Да тут у меня и спокойнее, по деревне сразу бы слухи пошли — народ у нас завидющи-и-ий... А в лесу-то хорошо, птички поют, романтика, то есть. Ну, ты располагайся, — кивнул он на самодельную постель, — я быстренько.
С этими слова мужичок резво вскочил и скрылся в густом кустарнике.
«Вот что значит маньяк, — подумала Ринка, — привык по кустам шастать». Она даже не успела задуматься о дальнейшем развитии сценария, как ветки раздвинулись, и мужичок с потерянным видом шагнул на поляну. Его высоко поднятые брови выражали полнейшее недоумение, а нижняя губа обиженно дрожала.
— Как же это... еще никогда так... а?
Фуфайки на нем уже не было, зато обнаружилась новая деталь гардероба — синие семейные трусы в цветочек, которые он оттягивал за резинку трясущейся рукой. Заглянув еще раз в недра романтического одеяния и посмотрев на Ринку полными слез глазами, маньяк, по-видимому, связал вместе какие-то факты.
— Ах ты, зараза! — крикнул он и, подскочив к обалдевшей девушке, попытался отобрать дрючок.
«Зараза» мгновенно оценила ситуацию и, позорно бросив оружие, козой перескочила через тын. Не успев с перепугу сориентироваться, она побежала в лес, слыша за спиной прерывистое дыхание и отборные маты. Остановилась только тогда, когда крики про несчастную судьбу, сволочную ведьму, оставленных недоласканными баб и напутственное «век тебе женихов не видать», остались далеко позади.
Всю обратную дорогу она бурчала себе под нос:
— Это же надо незамужней девушке такое пожелать! А ну, как накаркает… А я ведь ему, маньяку, даже ничего не сделала. Ну, пусть только у нас с Владленом ничего не получится — вернусь и отомщу! Я ему… я его… женю!
Еще знаю людей, которые в первый раз за много лет сейчас пошли 
