Случалось и мне послушать интересных людей... Например, преподавал у нас в институте один чел эргономику.
Время от времени его заносило в лирические отступления и это было волшебно. Так и случилось в тот раз.
- Собственно, весь технический прогресс - это создание разного рода усилителей. Камень усиливает твердость костей и силу удара. Рычаг увеличивает силу, с которой человек может воздействовать на окружающие предметы. Не хватило - построим подъемный кран. Лук усиливает бросок копья, пуля делает то, что не может сделать лук...
- А интеллект?
- Перо и бумага - усилители интеллекта и памяти. Можно записать информацию, вывести формулу, посчитать в столбик. В уме это все сделать гораздо труднее. Не хватит бумаги - вот тебе счеты, арифмометр, компьютер...
- А как насчет философии?
Препод вздохнул...
- В 19** году испытывали мы вертолетный шлем. Ну, когда оружие наводится по зрачку пилота. В тире, боевыми патронами. Стрельба, дым, все дела. Отстреляли, пауза, тишина. И тут я решил зайти в тир. Дверь на пружине, довольно громко хлопнула за мной. Испытатель в кресле пилота инстинктивно на меня посмотрел. И вслед за его зрачком на меня развернуло все 4 ствола крупнокалиберного авиационного пулемета. Заряженного боевыми по самое не балуйся, как понимаете. Ручка у испытателя на спуске. 12мм калибр, несколько тысяч выстрелов в минуту. Посмотрел я в эти четыре черные дырки... И как проняла меня мысль о бренности всего сущего. Марк Аврелий рядом не стоял...
Сергеев сунул руки в карманы и подошел к окну.
Буркова удивленно смотрела на него.
За окном разгружали машины с заготовками. В небольшом скверике возле литейного рабочие играли в домино.
Сергеев снова потер переносицу:
— Людмила Ивановна, как вы думаете, почему бракованные редукторы прошли испытания?
— Ну... в конце концов допуск на подшипник... это на первых порах может и не повлиять.
—.Не повлиять?
— Ну да. Это ведь сугубо технологическое отклонение... потом скажется, а пока может и не повлиять.
Директор вздохнул и осторожно тронул пальцами пыльное стекло:
— Может не повлиять... А если мы в середине вала вырежем шейку? Это повлияет на работу редуктора?
— Смотря какую. Если выдержит прочностные испытания — не повлияет.
— А если наоборот — нарастить выступ?
— Да нет, наверно. Не повлияет. Только выступ-то и ни к чему — лишний металл...
Директор повернулся к Бурковой:
— Ну, а к торцу если приварить что-нибудь? Повлияет?
Людмила Ивановна улыбнулась, пожала плечами:
— Смотря что, Виктор Васильич. Если болт, то, наверно, не повлияет. А если что потяжелее, наверно, повлияет...
Сергеев пристально посмотрел на нее:
— Ну, а если хуй приварить к торцу промежуточного вала? Повлияет это на работу редуктора?
Буркова открыла рот, еле слышно произнесла:
— Как... как...
— Да вот так, — хмуро сощурился директор. — Если хуй возьмем и приварим к торцу? Торец-то выходит из редуктора через подшипник и уплотнение? Выходит ведь?
— Вы... ходит...
— Ну вот! Возьмем к нему и хуй приварим! Повлияет это?
Буркова растерянно приподнялась:
— Господи... да как же... да как вы... как... Как вам не стыдно!
— Что стыдно?
— Господи...
Она шагнула к двери, но директор схватил ее за руку:
— Сядьте!
— Мерзость какая... пустите меня...
Директор нажал ей на плечи, усадил:
— Садитесь, кому говорю! Я что с вами — дурака валяю?! Что вы истерику закатываете! Я вас спрашиваю как заместителя главного технолога завода, понимаете вы или нет!
Он подошел к столу, снял трубку:
— Ира! Демина, Свешникову и Гуриновича ко мне! Да... и парторгу позвони... немедленно!
Сергеев бросил трубку и, не глядя на съежившуюся на стуле Буркову, стал пружинисто расхаживать по кабинету.
Вскоре дверь отворилась, вошли Демин и Гуринович.
— А Свешникова, а Замятин?
— Обедают, наверно, Виктор Васильич, — ответил лысоватый Гуринович.
— Позвать из столовой! — крикнул Сергеев секретарше. — Немедленно позвать!
Ира выбежала из приемной.
Сергеев сел за свой стол и сухо кивнул вошедшим:
— Присаживайтесь, товарищи.
Косясь на Буркову, Демин с Гуриновичем сели.
Сергеев откинул упавшие на лоб пряди волос и, нахмурившись, стал громко барабанить пальцами по столу.
— Виктор Васильич, — выглянул Демин из-за плеча Гуриновича, — а что стряслось?
— Щас объясню, Иван Николаич, — горько улыбнулся Сергеев. — Подожди минутку...
Через некоторое время вошли Свешникова и Замятин.
— Садитесь, садитесь... — раздраженно закивал головой директор.
Вошедшие сели.
Сергеев встал, оперся о стол:
— Вот, Людмила Ивановна. Перед вами сидит все заводское начальство. Главный инженер, главный механик, главный экономист и секретарь парткома. Надо бы еще председателя завкома, но ладно... хватит, я думаю. Для авторитета достаточно.
Буркова испуганно посмотрела на него.
Свешникова наклонилась вперед:
— Виктор Васильич, а что случилось?
Директор грустно покачал головой:
— А случилось, Надежда Афанасьевна, то, что зам. главного технолога, правая рука нашего незаменимого Кира Мухтарбековича, Людмила Ивановна Буркова на мой вопрос, сугубо технологический, просто плюет мне в рожу, в переносном смысле, и бежит вон из моего кабинета. Я ее спрашиваю, а она не желает со мной разговаривать.
