В принципе, Евровидению и так он бы наступил, если бы не новая кровь в виде этих молдов, сербий да армений. Для Европы это малозначительный повод включить телевизор, а те, кто все-таки смотрит – радостно голосуют за бородатых женщин, страшные резиновые морды-лорди и веселого трансвестита с серебряной звездой на голове. Это телеформат, и должно быть весело.
Восточноевропейские же зрители проводят бои национальных аватаров. Азербайджан и Турция обмениваются максимальным числом баллов при любом качестве исполнения, выдавая Греции и Армении ноль целых хуй десятых, кто бы и как ни пел. россия (страна-террорист) снисходительно отсыпает Украине два балла за счет родственников, беларусы путают Словакию со Словенией, а молдоване впервые узнают, что Сан-Марино это такая страна, а вовсе не имя певицы, и растерянно думают – они за нас или против? Голосовать или нет?
Единственное, что осталось неизменным – это незначительность того, кто как поет. И в этом тоже нет ничего неспортивного или противного искусству, ибо сами же постсоцы такой формат Евровидения сконструировали своими «национальными голосованиями».
А зачем это надо самим спивакам? Вот Британия, которая постоянно на этом Евровидении торчит в жопе – кто-то верит, что там нет музыки? Представьте: Стингу предлагают выступить на Евровидении. Он говорит: «Уау! Круто! А где это? И сколько платят?» Если ему сказать, что он сам платит за право выступить, возможно, он опять скажет: «Уау! Круто! А на что идут собранные благотворительные деньги?» Лучше, наверное, ему не говорить, что никуда они не идут – исключительно на организацию самого мероприятия, бо Стинг таких шуток просто не поймет. Даже если попытаться его наебать, заплатив вместо него свои деньги – Стинг согласится, но попросит перенести Евровидение с мая на август, потому что у него гастрольный график. И очень удивится, когда ему ответят, что это невозможно, сэр.
Зато для малоизвестных в мире (а так оно и есть, увы) восточноевропейских исполнителей, или начинающих западных – это реальный шанс удвоить свои гонорары и удесятерить аудиторию, победив на Евровидении.
Извините за такую кучу банальностей, но в некоторых селах, и даже в районных центрах с интернетом, есть люди, которые до сих пор этого не знают.